Вино – субстанция, возвращающая мне разум, покой и равновесие. У всех, наверное, по-разному, но у меня так. Смею об этом заявлять открыто, ибо о последствиях пьянства мне, носившему белый халат, лечившему пациентов с горячкой, снимавшему алкогольные интоксикации и выводившему из запоев, поверьте, известно многое. И не будем спорить. Все зависит от дозы.
Больше нет ничего в мире, что было бы, на мой взгляд, сколь органично, столь же и влиятельно в плане спасения человека во время крушения его внутреннего Титаника (нормализации психо-эмоционального фона). Действие вина на человека, не переступающего, в общении с ним грань здравого смысла, мягко и физиологично, его эманации естественны. Оно – спутник человека мыслящего, суть сомневающегося, того, кому иногда просто необходимо, ослабив тиски, осознать истинность происходящего вокруг и разобраться в себе, не извращая чувства, не растормаживая эмоции и не подстегивая сознание.
У вина есть пределы. Не нужно приписывать ему того, чего оно не в состоянии сделать. Но существует то, что по силам исключительно вину и ничему более. Вино непознаваемо наукой и приборами – это факт, для меня, по крайней мере. Разложить его на составные части и проанализировать совсем не означает его понять. Да, вино можно трактовать, но любая трактовка не будет истинной. Потому что мы говорим о вине – вещи для кого-то простой, но на самом деле невероятно сложной.
Если у меня возникают проблемы с миропониманием, вино дает мне возможность взять паузу, подумать и послушать. Побыть с бокалом вина в кругу друзей, это значит побыть с друзьями. Побыть с бокалом вина одному – это фактически побыть с самим собой. И первое, и второе бывает очень нужно, но второе часто важнее.
Плохие новости уходят, но иногда возвращаются, и тогда кажется, что круг замкнулся. Это, наверное, иллюзия. Но меня, человека эмоционального, она впечатляет. И чтобы разорвать порочный круг – circulus viciosus – и переосмыслить происходящее можно я, взяв бокал вина, послушаю музыку.
Это лучший душевный пейринг из всех возможных. Можно просто слушать музыку, но алкоголь, как я где-то вычитал, «увеличивает способность переживать настоящий момент, не связывая его с прошлым опытом», то есть дает возможность просто радоваться. А еще знаю, что вино уменьшает чувство тревоги и усиливает положительные эмоции. И, что немаловажно, улучшает кровообращение в слуховом анализаторе, настраивая его на восприятие музыки. Ухо и все входящие в него многочисленные элементы – барабанная перепонка, молоточек, наковальня, стремечко, волоски в улитке – начинают воспринимать музыку. А человек – слышать в ней то, чего обычно не слышит. Это не просто расширение диапазона воспринимаемых частот, но улавливание обертонов и гармоник, которые заглушают шум жизни, шум города, шум крови в висках. Да, мы начинаем лучше и полнее слышать (есть вполне научные исследования на эту тему). И, скорее всего, бокал шампанского перед началом и в антракте оперного спектакля или концерта – не для поднятия настроения, хотя и для этого тоже, но прежде всего, чтобы навострить уши, чтобы не просто слушать, а общаться с музыкой.
© Андрей Ковалев
Итак, я беру бокал, наполняю его темно-красным бордо и ставлю пластинку Баха. Бордо тонко обостряет слух, а мейстер Бах гонит прочь энтропию/стагнацию, умело вышибает земной клин небесным, переводя мои душевные тревоги, огорчения и разочарования в разряд глупых и совершенно пустых.
В начале мастер всегда несколько угрюм и говорит строгим голосом, но начиная, после бокала вина, задавать риторические вопросы, тут же смягчает интонации: «Герр Базилиус, а не думаете ли вы, что ваши жизненные коллизии – это, собственно, и есть апофеоз земных бед и несчастий? Неужели вы имеете основания полагать, что именно вас избрала своей мишенью фортуна, что именно вас и только вас одного, по никому не известным причинам, угнетают и тревожат все несовершенства мира?»
Войдя в роль пастора, поправив сбившийся парик и дождавшись, пока я сделаю еще глоток вина, он продолжает: «Позвольте узнать, только ли на вашу голову словно из рога изобилия сыплются проблемы? И можно ли вообще причислить все ваши ошибки и, с позволения сказать, бзики/затыки/рефлексии и связанные с ними переживания, к разряду трагедий?»
И не дожидаясь ответа, успокаивающе произносит: «Цените себя и всякий жизненный случай. Aus Schaden wird man klug (Благодаря неудачам становишься умнее). Это лишь эпизод. Все пройдет, дайте время. Das ist der grösste Narr von allen, der allen Narren will gefallen (Самый большой из всех дураков тот, который хочет всем дуракам понравиться)».
И добавляет с улыбкой, по-отечески: «Не будьте столь наивно-эгоцентричны, мой мальчик. И не гневите Бога. Вы любите. Наверное, и вас любят. У вас есть хлеб, кров, силы и желания. Вы грустите. Вы смеетесь. Вы размышляете. Вы живы. Вы, в конце концов, слушаете мой хорошо темперированный клавир и пьете хорошее вино! Это, кажется, кларет? Да, да, я узнаю его по цвету…».
И я, выдохнув, молча соглашаюсь с Маэстро. Он убедителен. Убедителен, как всегда. Бордо сделало музыканта психоаналитиком, философом и мастером изящной словесности, коим он не бывал при жизни, а меня человеком способным, потягивая вино и внимая его музыке, слышать слова, которые между нот.
Верно говорят, что превеликое наслаждение – пить вино и беседовать с мудрецами.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
Фото на обложке: © Marius Masalar/Unsplash.