My default image
Василий Шомов – про заповедное Заполярье. Часть 2
Поделиться
Понравился материал?
0
Статьи по теме:
ГлавнаяЛюдиМненияВасилий Шомов – про заповедное Заполярье. Часть 2

Василий Шомов – про заповедное Заполярье. Часть 2

Продолжение рассказа о русском Севере от колумниста SWN Василия Шомова. Первую часть ищите здесь.

Море

В Мотовском заливе море тише и летом штормы – вещь не слишком частая. Мерно накатывающий на берег морской прибой почти не тревожит плоскую серую сланцевую и гранитную гальку, но волны слышно в открытое окно домика.

Большая вода несет умиротворение. Этому медитативному феномену нет точного научного объяснения, но факт остается фактом – морские пространства, смотришь ли ты на них с берега или с борта катера, – врачуют душу, гонят тревоги прочь. Да, здесь глаз отдыхает: на диких пляжах нет зонтиков, лежаков, отелей, а на пустынных скалистых берегах пестрых и суетливых человеческих стай. Но дело даже не в этом, а скорее в грандиозности замысла Создателя, в величии нетронутой природы, которая захватывает и подчиняет себе, задавая иной, спокойный, ритм дыхания, иной ритм сердца, предлагая иную оптику, иные смыслы. Здесь ты невольно становишься не тем, кем бываешь обычно. Здесь ты незаметно меняешься. Здесь мельчают и уходят в морские глубины жизненные тревоги, а бесконечные ежедневные заботы цивилизованного человека уносит свежий морской ветер.

Выходя в море на небольшом, но мощном и быстром катере, каждый надеется увидеть кита. И китовое сафари часто удается – киты и косатки часто приходят к берегам полуострова, места их частого появления известны опытному капитану. Но даже если морские гиганты, по только им известным причинам, откладывают встречу, морская рыбалка в открытом море искупает нехватку адреналина. Придонная ловля трески, камбалы и зубатки на глубине 70–100 метров – занятие настолько активное и эмоциональное, что не оставляет равнодушным никого. Даже чаек, которые, завидев заброшенные спиннинги, приближаются к катеру и начинают активно болеть за рыбаков. И им воздается – мелкая рыба попадает в их в клювы, а крупная будет приготовлена и подана на стол удачливых добытчиков. А к ней фирменная настойка – на морошке, клюкве или рассоле на выбор.

Что может быть лучше морского путешествия – солнечные блики (в начале августа в этих широтах светило заходит около 10 часов вечера), морские брызги, морские байки, синие дали, лицо, разгоряченное ветром и солнцем, белый след за кормой… И удивительное прозрачное ощущение радости жизни. Вроде бы ничего особенного – ты всего-навсего идешь по далекому морю, дышишь ветром и крутишь головой, а внутри у тебя труднообъяснимая нирвана, спокойствие и свобода.

Кстати, в хорошую погоду живописные берега залива представляют отдельный интерес для наблюдателя. Яркое пятно на серо-зеленом фоне скал оказывается рыжей лисой, а замеченное движение на каменистой сопке при приближении превращается в статного красавца оленя с огромными рогами. О былом присутствии на суше человека здесь говорят лишь редкие заброшенные постройки, а о нынешнем – береговые навигационные знаки.

Фото: © Василий Шомов

Тундра

Растительность на Рыбачьем требует отдельного описания. Для меня, человека в первый раз в жизни оказавшегося в летней арктической тундре, это было погружением в невероятную красоту. Говорят, что в конце июня, когда она зацветает, тундра самая красивая, но меня заворожила тундра августовская. Мягкая, мшистая, с полями розового иван-чая, собравшая в себе все оттенки зеленого, от салатового и изумрудного до травяного и болотного, наполненная доселе неизвестными растениями и их ароматами, ягодами и грибами, она, сколько хватает глаз, выстилает склоны сопок и плато.

Белесые валуны, разбросанные по этим зеленым, местами каменистым, ровным или наклонным поверхностям земли, и вовсе – арт-проект. Их расстановка не кажется хаотичной. Это скорее безграничный нерукотворный сад камней, где каждое положение покрытого пятнами мха и лишайника валуна осмысленно и выверено. Эта подлинная природная гармония, которую пытались воссоздать дзен-буддисты. И у здешних заполярных «садов камней» та же функция – отстранение от мирской суеты, уединение и размышление. Была бы возможность, я бы смотрел на тундру и камни часами.

Но времени хватило на то, чтобы горстями есть чернику, останавливаться, залюбовавшись панорамами, наблюдать неисчислимое количество подосиновиков, чьи оранжевые шляпки пробиваются сквозь мох (грибы здесь не ищут, здесь их просто собирают). А еще взбираться на сопки и чувствовать себя живым. Живым, оказавшимся между морем, землей и небом. Только осознание этого пришло позже, когда надо было собираться домой.

Фото: © Василий Шомов

Фото: © Василий Шомов

Память 

Рассказ о поездке на полуострова Средний и Рыбачий был бы неполным без упоминания событий 80-летней давности, которые происходили здесь. Да, впечатлений от увиденной природы, моря, земли было такое количество, что они буквально вытеснили все остальное. Но, как только эмоции улеглись, в голове стали всплывать встречавшиеся по дороге сюда памятники воинам, оборонявшим Рыбачий и оставшимся в его земле. Они были разными – простыми крестами, мемориальными досками, лаконичными стелами и статуями. Их было много.

А потом я на полчаса оказался на линии фронта. На самом северном участке фронта Великой Отечественной. Да, я стоял на изрытой минами и наполненной осколками снарядов и пулями земле, на том ее самом месте, где во время войны три года была линия фронта, которая за эти годы, как и граница страны, не сдвинулась ни на метр. Ее не дали прорвать. Ее держали. Держали с 29 июня 1941-го до окончания боевых действий в Заполярье 1 ноября 1944-го. И выдержали.

Фото: © Василий Шомов

Накрапывал дождь, я смотрел на хребет Мустатунтури – единственное место, где немецкие войска в первый день наступления были остановлены раз и навсегда. Ценой нечеловеческих усилий. Глядя на черную гору, на одной стороне которой были рвавшиеся к Мурманску обученные и оснащенные элитные подразделения горных стрелков, а с другой были просто солдаты, стоявшие насмерть, я почувствовал холод в груди, комок в горле. Я отошел от джипа, попутчиков, сделал несколько шагов к заросшей травой и засыпанной воронке и увидел ржавые гильзы винтовки Мосина. Нагнулся, поднял их с земли, подержал на ладони, сунул в карман. И взглянул на красоты, просторы и покой нашего Заполярья другими глазами.

На обратном пути, после успешного преодоления перевала, в Титовке была съедена прощальная традиционная кулебяка, на машине были подкачены колеса и взят курс на Мурманск. По дороге было решено заехать в Долину Славы. Здесь на постаменте одного из обелисков Мемориала защитникам Заполярья я оставил найденные на Рыбачьем гильзы.

Пока машина ехала по солнечной летней трассе Р-21 «Ко́ла», в голове крутились слова старой военной песни: «Растаял в далеком тумане Рыбачий, Родимая наша земля». А потом подумалось, что все дорожные сложности стоят того, чтобы оказаться здесь вновь.

Фото на обложке: © Василий Шомов.

Авторизуйтесь, чтобы участвовать в обсуждении
Комментарии ( 0 )

Сначала новые
Сначала старые
Сначала лучшие

Статьи по теме:

Подпишитесь на нашу рассылку

Подпишитесь на рассылку

E-mail рассылка

Каждый понедельник мы присылаем лучшие материалы недели

Вы подписаны!
Спасибо за подписку!

Читайте также

Профиль обновлен
Пароль обновлен
Теперь вы можете войти в свой аккаунт с новым паролем
Войдите в аккаунт
Для возможности добавлять комментарии
и просматривать персональные подборки
Email
Пароль
Нет личного аккаунта? Зарегистрируйтесь
Создайте аккаунт
Для возможности добавлять комментарии
и просматривать персональные подборки
Имя
Email
Пароль
Повторите пароль
У вас уже есть аккаунт? Войти
Обновление пароля
Введите адрес электронной почты, на 
который мы отправим ссылку для обновления пароля
Email