Не стоит все-таки рассматривать вина Северного Пьемонта* лишь как бюджетную альтернативу бароло и барбареско. У этого региона богатая история и большое разнообразие стилей, и уж точно он не собирается подражать «южанам» из Альбы.
Каких-то 100-120 лет назад диспозиция была обратной: вся прибыль от винной торговли и и слава доставались Северному Пьемонту. В XX веке там расцвела текстильная промышленность: здесь находятся вотчины дюжины монстров индустрии элитной шерсти и кашемира, включая Ermenegildo Zegna и Cerutti. Виноградники северяне подзабросили, и теперь все, что там осталось, – очень маленькое.
Из пяти красных аппелласьонов самый известный – Гаттинара, где от исторических 600 гектаров виноградников, покрывавших южную часть холма, осталось всего 94, и больше половины принадлежит Travaglini. Вина этого хозяйства в кокетливо изогнутой бутылке продаются по всей Италии и заграницей куда успешней, чем вина соседей, так что его смело можно назвать локомотивом всего Северного Пьемонта.
* Конгломерат основанных на неббиоло аппелласьонов Гаттинара – Лессона – Гемме – Бока – Браматерра.
Первый парень на деревне
Что значит «крупнейшее хозяйство» в Гаттинаре? Ха! У этого «гиганта» 44 гектара виноградников. Для Бордо или Тосканы такие площади – это просто смешно. Хотя не будем забывать, что местные считают себя скорее сродни Бургундии. Так или иначе, Травалиньи считают, что лучше быть первым в Гаттинаре, чем последним в Риме.
Во второй половине XIX века, когда французские виноградники гибли из-за филлоксеры, в Гаттинаре «прописались» некоторые славные по сей день бургундские негоцианты: спанна, как в Северном Пьемонте называют неббиоло, благодаря своей бледности, благородной субтильности и ягодно-цветочному букету вполне заменяла бургундский пино нуар. С Францией у Верхнего Пьемонта особые отношения, ведь при Наполеоне эта часть Италии входила в состав Франции, откуда пришли последние винодельческие ноу-хау. Свой вклад внесла Гаттинара и в борьбу с филлоксерой, когда два французских предпринимателя, производящих винную кислоту для дантистов, в 1895 году создали здесь питомник для производства американских подвоев.
В 1904-05 годах в Северном Пьемонте морозы побили огромные площади виноградников, но их не стремились восстанавливать из-за индустриализации: крестьяне шли работать на фабрики, на шерсти и шелке регион быстро разбогател, и никому не было дела до террас со старыми лозами, на которые неумолимо наступал лес. Лишь единицы остались верны винодельческому промыслу.
История хозяйства Travaglini началась в 20-х годах с двух гектаров. В середине века Травальини активно начали скупать виноградники у домохозяйств, иногда буквально по паре рядов. Участок в Ронки (да-да, в Гаттинаре один из топовых виноградников называется так же, как и в Бароло) собирали 25 лет, зато сегодня здесь практически монопольное владение.
Из Бароло в Гаттинару
Интерес к региону подогрела громкая сделка, о которой стало известно в мае 2018 года: Роберто Контерно, глава великого дома Бароло Giacomo Conterno, купил одно из исторических хозяйств Гаттинары – Nervi. В 2011-м обанкротившееся Nervi досталось норвежским инвесторам. За управление взялся бывший газопромышленник Эрлинг Аструп: он привел в порядок виноградники, распродал стоки. Контерно консультировал Аструпа при покупке, и его заключение было однозначным: «Нельзя не сделать великое неббиоло на этой земле».
В Бароло из-за спекулятивных сделок последних лет цены на землю взлетели до небес, поэтому Контерно считает покупку в Гаттинаре очень выгодным вложением. Продав за 2 млн евро полгектара на крю Черекуйо (Ла-Морра), он приобрел 24 га виноградников Nervi, по предположениям прессы, за 5-7 млн. По мнению Контерно, вина Северного Пьемонта сегодня недооценены, и в своих планах он упоминает повышение цен до уровня, достойного Гаттинары.