«Дон Лучиано проснулся чуть раньше обычного. Ave Maria в исполнении заводного механизма его карманных часов прозвучала за 27 минут до привычных шести. Часы уже давно вели собственную жизнь, иногда не совпадающую с ходом времени на планете. Дон Лучиано сверил время с часами на новеньком смартфоне, озарил своей честной улыбкой пространство каменной, но довольно уютной комнаты и поблагодарил Всевышнего за подаренные ему дополнительные минуты нового дня. Современный католицизм изо всех сил старался вписать реальность в свои каноны, и 65-летний священник не был против этого. Он считал, что даже в XXI веке у религии остается козырь, бьющий все нападки в ее сторону», – отрывок из поясняющего рассказа к одной из версий сценария. Такие рассказы режиссер Виталий Музыченко подготавливал к каждой из новелл для того, чтобы актерам было проще вживаться в роль.
Что такое «вино для мессы»
Вино в доковидные времена было обязательным атрибутом причастия на воскресных службах в христианских церквях, ибо оно есть «кровь Христа». Теперь его отменили (надеюсь, временно) из-за того, что при причастии все верующие отхлебывают из одного кубка. До конца XV века церковь использовала только красное вино, ибо его цвет напоминает кровь, но потом, по «практическим мотивам», католики перешли почти исключительно на белое, «чтоб не пачкать алтарь». Redemptionis Sacramentum не определяет, какого цвета должно быть вино, только говорит, что оно должно быть известного, некомпрометированного происхождения, без добавок и… натуральное (от последнего пару лет назад сильно возбудилась когорта бракоделов, присвоившая своим редчайшей гнусности винам эпитет «натуральные», но пока занять место у алтаря им не удалось).
Когда-то церкви (здесь имеются в виду отдельные приходы или монастыри) сами делали вино, теперь они или заказывают себе вина с определенными характеристиками у дружественных виноделен, либо покупают уже готовое. В фильме говорится, что вино для мессы обычно плохое: тут много аспектов, но в церкви, к которой я имею отношение, остатки вина после причастия должен выпить сам священник, и именно из того кубка, из которого причащались прихожане. Предстоятель моего церковного прихода когда-то сказал, мол, я не дурак пить плохое вино, потому всегда заказывал только хорошее. И красное, честь ему и хвала!
Фото: © архив SWN
Церковь в Италии
Остается достаточно «популярной» и влиятельной, noblesse oblige, как говорится: как-никак тут Ватикан. До прошлого года я жил напротив церкви в микродеревне на краю географии, так вот, очень часто на мессе приходилось стоять. Да, я обычно опаздывал к началу, но стоять приходилось не только мне, ибо довольно большая церковь всегда была битком. Но это очень сильно зависит от предстоятелей – есть «звездные», к которым многие хотят попасть, а есть и не очень харизматичные и популярные.
Фото: © архив SWN
Церковь и виноделие
Итальянская церковь, безусловно, имеет отношение к вину и к развитию виноделия в целом. Начнем с того, что у Ватикана есть свое агропредприятие – SAI Agricola, которому принадлежат такие известные хозяйства как, например, Fattoria del Cerro (Монтепульчано) и Còlpetrone (Монтефалько), правда, в прошлом году во время визита на последнее директор сказал, что они больше не имеют отношения к церкви. В Нейве (где я ныне обитаю) есть La Cantina del Parroco; по названию понятно, что она имеет прямое отношение к церкви, хотя после смерти священника хозяйство, точь-в-точь как в фильме, только наоборот, перешло к невоцерковленным его родственникам. Но название осталось.
Последнее заметное достояние церкви в разрезе итальянского вина – это сорт рукé и аппелласьон Ruchè di Castagnole Monferrato, приобретший за рекордные сроки статус DOCG: в 1960-х годах c ним начал экспериментировать и винифицировать его отдельно Дон Джакомо Кауда, приходской священник деревни Монферрато. С нуля гектаров официальных посадок в те времена к сегодняшнему дню посадки руке выросли почти до 160 га.
Фото: © архив SWN
Культовые винодельни в Италии
В Италии нет хозяйств, у которых отпускные цены на новые урожаи превышали бы 1000 евро; за какие-то старые, редкие бутылки, особенно больших форматов, могут просить и дороже, но за новые – нет. Просто итальянцы, хоть и делают культ из еды, считают, что она (а вино – пищевой продукт) должна быть доступна (сравните цены в итальянских ресторанах с тремя звездами Michelin с их «коллегами» в других странах). Именно поэтому даже итальянские «голубые фишки» не дотягивают и до трети цены бордоских или бургундских небожителей в разрезе релизных цен. Есть, конечно, вина, спрос на которые превышает производство и потому цены гораздо выше средних по стране, например, Gaja, Soldera (при жизни), Giacomo Conterno, Bruno Giacosa, Quintarelli, Dal Forno, Franchetti и т. д.
Есть такие, вокруг которых создан некий мистический ажиотаж (ломбардийское Barbacarlo) или иные, которым лавры одного бордоского товарища при русской жене не дают покоя, и потому они просят несусветные деньги за непонятные вина (но все равно существенно меньше, чем французы). Не хочу называть имена, чтоб не делать им лишнюю и ненужную рекламу. Есть еще виноградники в «исторических местах» (в черте города Венеция, к примеру, остров-тюрьма Горгона или Помпеи), вина с которых редки и дороги, но все равно не стоят больше 200 евро «на полке».
Фото: © архив SWN
Фото на обложке: © архив SWN.
Материал впервые был опубликован в Simple Wine News №140.