Владимир Овчаренко – знаковая фигура для московского арт-мира 1990-х, 2000-х и 2010-х. В 1990-м он открыл в Москве галерею «Риджина», а параллельно то возглавлял финансово-промышленную группу «Русский мир», то Европейский торговый банк, то финансово-промышленную группу Politex. Но в 2000-е он вошел уже только с бизнесом, имеющим непосредственное отношение к искусству.
И достаточно успешно: «Риджина» оказалась одной из первых российских галерей, которая приняла участие в самой престижной мировой арт-ярмарке – Art Basel в Базеле. Галерея Regina London два года показывала ведущих российских авторов в центре Лондона. Вместе с Маргаритой Пушкиной и Фолькером Дилем стоял у истоков Cosmoscow, первая версия которой была запущена в 2010 году.
В 2012-м открылась некоммерческая Red October Gallery, в которой прошли выставки художников с мировым именем: Ильи и Эмилии Кабаковых, Джонатана Мезе, Семёна Файбисовича и других. В 2013 году он запустил аукцион Vladey, специализирующийся на российском современном искусстве, в 2018-м переименовал галерею, располагающуюся на «Винзаводе», в Ovcharenko, а годом позднее основал новое арт-шоу Da!Moscow.
Пандемийный 2020 год прошел для Владимира и его команды чрезвычайно продуктивно: аукционы Vladey перешли в цифровой еженедельный формат, заставляя всех любителей искусства днем по субботам следить за торгами.
Фото: © Александр Платонов
С Владимиром и его супругой Анной SWN встретился в их загородном доме в Петрово-Дальнем, который в начале 2000-х построил известный архитектор и художник Александр Бродский. Рассказы про богатые купеческие галерейные открытия 30 лет назад и новую жизнь в постпандемийное время традиционно велись под вино, которое выбрал Владимир, плюс пару бутылок добавили мы. Интересно было узнать его мнение.
Как появилась идея открыть галерею в 1990-х? Это кажется совсем неочевидным решением для того времени.
Сначала я думал об этом как о скоротечном бизнесе, но быстро стало понятно, что арт-бизнеса с ходу не получится, поэтому решил, что пусть галерея будет фаном, буду коллекционировать и посмотрю, что из этого можно вырастить. Вокруг меня тогда появилось большое количество интересных художников, их идеи и произведения меня подогревали больше, чем все остальное.
Вы сразу начали с очень ярких, сумасшедших, запоминающихся проектов, хоть тогда и не были еще глубоко погружены в современное искусство. Как вы их выбирали?
Удачно сложился альянс с художником Олегом Куликом, который был полон энтузиазма и энергии. Он тогда называл себя экспозиционером, сейчас бы его назвали куратором, но тогда даже такого понятия в России не было. Он выдвигал идеи, мы их обсуждали, и я их принимал. Мне было интересно что-то живое. Сам бизнес находился в каком-то живом процессе, можно было сумасшедшие вещи организовывать. Все же хотят получить энергию от жизни – у нас ее хватало на всех.
Были когда-нибудь проблемы с проектами?
Со стороны государства или органов власти такого не было, им было не до нас, они занимались насущными делами. Но были протесты публики, активны коммунисты. Во время одной из выставок фестиваля «Анималистские проекты» зарезали свинью и раздали куски мяса публике и художникам (акция «Пятачок раздает подарки», инициированная Олегом Куликом, прошла в галерее «Риджина» в 1992 году. Пара мясников стала при этом соавторами проекта (как группа «Николай»), а за «особое безболезненное убийство» им была выплачена премия. Галерея была поделена на две части. В части зрителей был установлен телевизор, на котором транслировались действия мясников. – Прим. ред.).
Тогда ходили люди с транспарантами «Не дадим Пятачку умереть», а представители коммунистической партии говорили: «Гады, вы режете Россию». Или вот артфистические акции в то время тоже были. В большие витрины галереи кто-то бросил ночью три камня с надписями «Ниф-Ниф», «Нуф-Нуф» и «Наф-Наф». Скорее всего, кто-то из художников-перформансистов. Но пока никто конкретно не признался. Ждем имена героев!
Мы в то время постоянно что-нибудь придумывали. Из нереализованных проектов, предложенных Олегом Куликом, стоит отметить планировавшийся перформанс, во время которого женщина должна была рожать в галерее. Мы даже выплатили ей аванс и получили расписку, которая до сих пор лежит в нашем архиве, но все же не решились. Только в 2011-м году американская художница реализовала такой проект в Нью-Йорке.
В 1994 году по задумке Павла Пепперштейна мы хотели открыть в нижнем этаже галереи под выставочным залом комнату, в которой бы двойник Ленина лежал в одном хрустальном гробу с красавицей. Есть даже документальное видео подготовки проекта, но он по ряду причин не был реализован. В итоге нечто похожее было сделано уже 25 лет спустя на ретроспективной выставке Пепперштейна в «Гараже».
Потом Олег занялся личной карьерой как художник, и проекты стали другими. В начале 2000-х нефть пошла вверх, в России появились серьезные коллекционеры отечественного и мирового искусства. Но после экономического кризиса 2008 года ситуация в стране сильно изменилась, а после 2012 года мы все, из России, стали «токсичными» для мира, в том числе и художники.
Жирные 2000-е принесли с собой шампанское на галерейные открытия. По его марке стали мерить уровень вечеринок.
Как в 1990-х отмечали открытия выставок? Говорят, что столы у вас всегда ломились.
Гуляли серьезно, почему нет, если есть возможность. В то время это не стоило больших денег. Если посмотреть архивы, то к нам на ужины в честь открытия выставок приходили Лимонов, Жириновский. Пенкин пел. Сейчас времена поменялись. Гульбарий не в моде.
А что обычно выпивали на открытиях тогда и что сейчас?
Мужикам – водку, девушкам – Cinzano. Даже если и было вино, то никто не обращал внимания, какое. Жирные 2000-е принесли с собой шампанское на открытия, стало важно, что разливают: Dom Perignon или Ruinart. По марке шампанского начали мерить уровень вечеринок.
В 2000-е годы в галереи хлынула светская публика. Она как-то изменила подход к открытиям?
Мне кажется, до 2010-го всем было за честь прийти в галерею на вернисаж. Люди по большей части приходили из-за искусства, точно не за бесплатным алкоголем. Мы вообще тогда особо не парились насчет качества напитков. Самим нравится – тем и делимся с приглашенными. Бывала и украинская настойка с перцем, и никто не удивлялся, салом закусывали.
С открытием музея «Гараж» изменилось отношение к вернисажам. Бюджеты выросли в разы, и пригласить Эми Уайнхаус для выступления на открытии стало не под силу отдельным галереям. Арт-открытия получили важный статус среди светской публики, а ей часто не до искусства.
Владимир и Анна Овчаренко. Фото: © Александр Платонов
Вашему аукционному дому Vladey, где продается современное искусство, вот уже восемь лет. Как он появился?
И галерея, и аукционный дом, и арт-ярмарка – это все инструментарий для продажи произведений искусства, каналы, связывающие художников и коллекционеров. Отдельный инструмент может работать сегодня, а завтра нет, нужен другой. Так что лучше иметь полный арсенал в своем распоряжении.
В поисках лучшего мы провели в 2012 году благотворительный аукцион «Help Крымск», собрали больше €300 тыс. и привезли в Москву на три дня три сотни школьников из Крымска. Было желание помочь им пережить трагедию, связанную с наводнением в их родном городе. Проведя успешно благотворительный аукцион, задумались, можно ли организовать торги современным искусством без элемента благотворительности. Так и появился на свет Vladey. Уже в 2015 году был придуман оригинальный формат торгов «Всё по 100», а серия аукционов «На карантине» появилась в тревожном для всех 2020-м.
Пандемия считается экономически тяжелым временем, но у вас получилось перейти от 8-10 регулярных аукционов в год к еженедельному формату.
Да, настоящая буря и натиск. В 2020 удалось многое, но жизнь не стоит на месте, карантин закончился, люди погрузились в real life. И арт-рынок в 2021 году будет совершенно другим. Будем пробовать новое, есть много идей. Наш подход – здесь и сейчас. Не надо думать: «А как там, в Нью-Йорке?» и стараться это перенять. Нужно смотреть, какой расклад сил, и исходя из этого действовать. В 2020-м мы получили в Москве и по стране людей с деньгами и свободным временем, которые сидели взаперти дома и неожиданно для всех обратили внимание на современное искусство. И стали его покупать не выходя из дома – мы смогли им предоставить такую возможность. Доставляли бесплатно приобретенные работы: «Владей и Enjoy!».
Современное искусство в галереях в мирное время конкурирует не только с музеями, но и с театрами, кино, ресторанами. Люди тратят свободное время на то, что им приятно, и поход в галерею не всегда имеет шансы на победу, если мы говорим прямо о широкой аудитории...
Да, искусству непросто. Нам всем надо искать свою аудиторию и не сражаться с коллегами по цеху. Есть общие интересы: поддерживать художников, они будут создавать шедевры, мы ими будем наслаждаться, а кто-то и коллекционировать.
Когда вы почувствовали, что то, что делаете, по-настоящему успешно?
Никогда. Я все время чем-то недоволен, всегда можно что-нибудь улучшить. Гагосянами (Ларри Гагосян – один из самых влиятельных международных арт-дилеров, основатель галереи Gagosian, оборот которой измеряется сотнями миллионов долларов. – Прим. ред.) никто не стал. Есть к чему стремиться.
Фото: © Александр Платонов
В прошлом году вы купили еще и дом Левитана в районе Китай-города.
Так устроена жизнь. В ленте художника галереи Егора Кошелева на Facebook я узнал, что через неделю аукцион и есть возможность приобрести дом с историей. Попали внутрь и поняли – надо брать. Выиграли торги, благо, опыт участия в аукционах помог выбрать правильную ставку. Дом находится в ужасном состоянии, но мы сразу почувствовали, что там должно жить искусство. Думаю, процесс реставрации займет несколько лет.
Возвращаясь к теме успеха или радости: вот когда радостно на душе, чем это отмечаете?
Шампанским, конечно, пузырьки в нем дают какое-то ощущение салюта. Philipponnat нам с Анной понравился. Любим розе Ruinart.
А если важное отметить, серьезно так?
Нет, ну мы держим себя в руках.
Dom Perignon видел у вас на кухне.
Вот с ним понятная история: либо нам его дарят, либо мы его дарим. Отличный подарок, безупречный.
Дегустация
Владимир и Анна Овчаренко дегустируют вина и сравнивают их с работами современных художников.
Фото: © Александр Платонов
Bouchard Père & Fils Volnay Premier Cru Taillepieds 2014
Из красной бургундии больше всего мы любим ароматику Вольне. Каждый новый бокал дает новые ощущения во вкусе. Это как рассматривать полотна Павла Пепперштейна – всегда замечаешь что-нибудь новое.
Donnafugata Mille e Una Notte 2017
Прекрасная классика, универсальный выбор для спокойного, размеренного и душевного вечера. Любим за одновременную яркость и элегантность. Чем-то напоминает яркие живописные работы Джонатана Мезе, где большое количество разнородных элементов складывается в законченное изображение.
San Felice Pugnitello 2017
Это вино мы пробуем в первый раз. Интенсивное, насыщенное, с выраженными танинами. Ему стоит еще полежать. Пока оно молодое, определенно напоминает работы одного из наших любимых художников – Нестора Энгельке, которые он вырубает топором. Несмотря на кажущуюся простоту – жесткие формы, они классно выглядят, привлекают к себе внимание и отлично вписываются в интерьер. Вот это вино такое же.
Domaine Faiveley Mercurey Blanc Clos Rochette 2017
Часто выбираем его, когда готовим дома рыбу или морепродукты. Нам нравится то, как сочетаются ароматы цитрусовых и цветов, и выраженные ноты зеленого яблока, и маслянистая, характерная для бургундских шардоне структура. Чисто живопись Виктора Алимпиева.
Joseph Drouhin Pouilly-Fuissé 2019
Элегантное золотистое вино с ароматами фруктов и цитрусовых и долгим послевкусием. Крепко сделанное, как дом Александра Бродского, но с неожиданными сюрпризами – как живопись Егора Кошелева.
Фото на обложке: © Александр Платонов.
Материал впервые был опубликован в Simple Wine News №139.