Маурицио Дзанелла: «Вино ничего не диктует. Вино разрешает все»

Хроники Ca’ del Bosco

• 1956 – Маурицио Дзанелла родился в Больцано
• 1964 – семья приобретает дом в районе Эрбуско, Франчакорта
• 1972 – поездка по Бургундии и Шампани пробуждает в Дзанелле страсть к виноделию
• 1979 – первый винтаж игристого по классике
• 1980 – первый винтаж бордобленда Maurizio Zanella
• 1985 – строительство погреба и галерей
• 1989 – первый винтаж кюве Annamaria Clementi
• 1989 – Хельмут Ньютон проводит фотосъемку в погребах
• 1993 – первый объект коллекции современного искусства: «Ворота Солнца»
• 1995 – Franciacorta получает статус DOCG 
• 2000 – запуск гравитационного погреба
• 2004 – патент на дегоржаж без доступа кислорода
• 2009 – Дзанелла избран президентом Franciacorta DOCG
• 2012 – инновационная спа-система приемки винограда
• 2014 – впервые представлено кюве из 100% пино нуар Dosage Zéro Noir
• 2015 – все виноградники переведены на органику
  

© Ваня Березкин

Сейчас Gucci на невероятном подъеме. У нового дизайнера Алессандро Микеле какое-то фантастическое чутье и очень нестандартное воображение. Они вместе с Марко Бидзарри сотворили чудо. Новые идеи и формы вызвали ажиотаж у женщин всего мира. Я восхищаюсь миром моды. В вине такой успех невозможен. Этикетка ничего не может сказать о содержимом бутылки, нужно пробовать.

Ca’ del Bosco – тоже грандиозный успех, но к нему нужно идти десятилетиями. Я высадил виноградник пино неро на высоте 466 метров в 1988 году, десять лет лоза крепла, десять лет вино выдерживалось на осадке, и только сейчас я пожинаю плоды. В одежде все гораздо быстрее – увидел, пришел, потрогал, примерил, купил, показался в новом платье друзьям и подругам, они пришли, потрогали, примерили, купили. Это эстетика, но ее можно потрогать, это очень важно. Вино нельзя ни увидеть, ни потрогать до покупки.

Я люблю натуральные ткани – лен, хлопок, кашемир, шелк. Хотя мне не так уж и важна ткань, если честно. Достаточно, чтобы одежда хорошо смотрелась и хорошо сидела.

Я хожу к портному. Вынужден это делать, слишком уж у меня нестандартная фигура. Если я пойду в магазин прет-а-порте, буду выглядеть в примерочных как скоморох. Тут коротко, там не сходится, тут косо, там складка. А то, что Gucci шьет для меня по снятым меркам, сидит как влитое.

Ботинки – страсть моей молодости. Я специально летал в Лондон только для того, чтобы заказать еще одни ботинки по моей ноге и по моему дизайну в мастерской Lobb. Это самый великий обувщик в мире. Сейчас я уже поостыл, но раньше это была настоящая мания.

Я летал в Лондон раз-два в год за новыми Lobb. Мы вместе выбирали цвет, фактуру, форму, шнурки, мельчайшие детали. Я не задумываясь выкладывал 2000 фунтов. Тогда на эти деньги можно было купить хороший мотоцикл. У меня до сих пор в гардеробе около дюжины пар, и все в прекрасном состоянии. Я их ношу время от времени. Обычно покупаешь ботинки и через год-другой их выбрасываешь. Но эти ботинки вечные. Если их нужно вдруг подновить, просто отправляешь их посылкой в мастерскую, и через несколько недель к тебе возвращаются абсолютно новые ботинки. У них в мастерской хранятся деревянные колодки, сделанные с моих ног. Это деревянная скульптура, произведение ремесленного искусства. Они стоят чуть ли не дороже ботинок.

© Ваня Березкин

Я фанател от стежек, строчек, заклепок, разных видов кожи, мне нравилась тончайшая телячья кожа, мягчайшая стелька. Я знал о классических английских ботинках все.

Носок и пятка подбиты сталью, чтобы повысить износостойкость. Это английская традиция. Я обожал звук моих ботинок. Так-так, так-так. Когда впервые надеваешь новые ботинки, ощущение, что во Вселенной раздается только этот металлический звон, все живое и имеющее зрение смотрит с восхищением на то, как ты идешь.

Ботинки, сделанные по ноге, ощущаются совершенно иначе, чем те, что куплены в магазине. Они часть тебя. Они бесконечно удобны. Увы, последние лет 20-25 я не навещал эту мастерскую. Не хватает времени. Другие приоритеты. Все чаще ношу простые мокасины.

У меня был портной в Риме, Бриони, он хорошо меня знал. Мою комплекцию. В молодости я был, как бы это сказать, в два раза крупнее, чем сейчас. На меня вообще трудно что-то было пошить, так чтобы я пристойно смотрелся. Теперь со мной чуть легче работать, но тогда… Сложный был случай, Бриони едва справлялся.

Сейчас я хотя бы не вешу два центнера, хотя комплекция моего организма от этого не перестает быть менее странной. И большая удача, что за меня взялся Gucci. 

Я хоть и люблю классику, но при любой возможности, когда нет деловых встреч, переговоров, презентаций, надеваю футболку с дурацким принтом, джинсы и теннисные тапочки. В теннис играл когда-то, двадцать килограммов назад.

Рассказывать о вине все равно в чем. Ты можешь выйти хоть в робе. Одежда – это знак уважения к собеседнику. Если ты в Лондоне и представляешь вино людям определенного достатка и возраста, у тебя нет выбора – пиджак и галстук. Если ты общаешься с молодыми сомелье, надевай джинсы и майку. Вино ничего не диктует. Вино разрешает все.

Одежда – способ самопрезентации. Какой у тебя стиль? Элегантный, классический, молодежный, эпатажный, хипстерский, наплевательский? Если ты надеваешь рубашку и брюки вслепую, не разбирая цветов, фактур, рисунков – это тоже месседж, констатация определенных ценностей.

© Ваня Березкин

Мой главный аксессуар – очки. Без них ничего не вижу. В молодости у меня были другие страсти. Я терял голову от крутых часов, хронографов. Patek Philippe – любовь моей жизни. На свете не существует круче часов, чем Patek Philippe. У меня была коллекция. Половину я распродал на аукционах. Не смог удержаться, когда цена на эти часы взлетела до безумных цифр. Китайцы с ума сходят по ним. За часы 1950–60-х, я выручал по 400 000 евро. Мне они доставались в свое время а сумму в двадцать раз меньше. Это гораздо выгоднее, чем производить вино.

Ручки не коллекционирую, потому что я их теряю. К галстукам не питаю нежных чувств. Ремни не возбуждают. Запонки – да. Запонки с виноградной гроздью, лозой, ножом и вилкой. Запонки люблю, заказываю их ювелирам. Если это гроздь винограда, то каждая ягодка – рубин.

Бунтарь-фантазер

Маурицио Дзанелла бунтарь. Когда ему было 15, отец отправил его в глухую провинцию, подальше от бурлившего леворадикальными движениями Милана, в которых сын принимал активное участие. Край, примыкавший к озеру Изео, был чрезвычайно беден в 1960-е, жил практически натуральным хозяйством. До Милана ходили автобусы, битком набитые людьми, искавшими работу.

Дзанелла изнывал от скуки, когда в его дом постучался чиновник из администрации Ломбардии и предложил присоединиться к учебному винодельческому туру по Франции: Бургундия, Шампань, Париж. Вернулся Маурицио из него, горя желанием перевернуть виноделие Италии. Особенно его поразил тот факт, что вина одного из хозяйств, через которые пролегал маршрут, стоили в сто раз дороже, чем вина любого из сидящих в автобусе итальянских виноделов. Хозяйство называлось Domaine de la Romanée Conti.

В него верила мама, Аннамария Клементи, отец ссужал деньгами. Начав с крошечного родительского поместья, Дзанелла нарастил площадь виноградников до 185 га (7% виноградников региона), отбирая в копилку Ca’ del Bosco лучшие земли. Дзанелла был среди тех, кто призывал принять более жесткий устав, чем в Шампани, – прежде всего в том, что касается урожайности и времени выдержки в бутылке на осадке. Дзанелла был и остается самым ярким амбассадором франчакорты. Трудно назвать другого человека, сделавшего больше для утверждения имиджа франчакорты в мире. Дзанелла всю жизнь обрабатывал политиков и спортсменов, дизайнеров и шеф-поваров, сомелье и кутюрье.

Дзанелла называет себя фантазером. Этим гордится. Более 45 лет назад он нафантазировал догнать Шампань и преуспел. Теперь по поводу вина его «внутренний визионер» слегка угомонился и переключился на культурно-природный ландшафт. Он хочет сделать Франчакорту сказочной страной. Он мечтает дать отпор надвигающейся со всех сторон индустрии, полностью перевести регион на органическое виноградарство, настроить курорты и корты, спа-отели, пятизвездочные агритуризмо, мишленовские таверны. Он хочет, чтобы как в былые времена, которых он и сам-то не застал, местность была населена не только виноградарями, но и портными, кузнецами, гончарами, кожевниками, обувщиками, мясниками, булочниками, сыроварами. 

На посту президента консорциума Franciacorta DOCG Дзанелла приложил максимум усилий для создания административного союза 18 коммун, в которых растут виноградники зоны Terre Della Franciacorta. Одно дело договориться со 110 виноделами об ужесточении и без того жестких правил виноделия, другое дело убедить чиновников действовать как единый организм. Теперь любое решение о строительстве жилых домов, заводов, складов, торговых центров проходит через союз. Осталось раскочегарить ярмарку ремесел.

Хобби у Дзанеллы довольно дикие. В молодости он гонял на мотоцикле по пересеченной местности по 8-9 часов кряду. Уверяет, что именно так наткнулся на старый заброшенный виноградник в чащобе на верхушке одного из самых высоких холмов Франчакорты. Высаженный на его месте пино нуар дает сегодня самое структурированное, комплексное, мощное кюве хозяйства.

Дзанелла заядлый рыбак, но то, что он делает, рыбалкой не назовешь. Он ходит в одиночку на тунца, рыбу размером с теленка. Подсадив на крючок, выматывает ее часами, берет измором. Дзанелле интересен поединок на равных.

У Дзанеллы отвратительная память на цифры. Он с трудом припоминает год своего рождения, не помнит дни рождения детей, адреса, телефоны, не помнит расписание на предстоящий день. Зато в мельчайших подробностях может воссоздать важное событие жизни.

Из игристых Дзанелла пьет только франчакорту. Из тихих – только бургундию. Любимые домены по белым – Ramonet, Coche-Dury и Comtes Lafon, по красным – Armand Rousseau и Denis Mortet. Питает страсть к DRC с тех пор, как побывал в его погребах 16-летним пацаном, но цена на Romanée Conti уже перешла пределы разумного, поэтому он покупает по шесть магнумов и 12 бутылок каждого миллезима La Tâche.

Страсти по искусству

Фотогалерея (с 1989 г.)

Начало ей положил Хельмут Ньютон. Обнаженные женщины в погребах – дерзкий по тем временам проект, особенно в консервативной винной среде. Одну из работ Ньютона Дзанелла позже продал на аукционе Christie’s за $200 000. Галерею продолжили еще десять выдающихся фотографов: Флавио Бонетти, Франко Фонтана, Георг Гестер, Ральф Гибсон, Эйко Хосоэ, Миммо Йодиче, Уильям Клейн, Дон Маккалин, Фердинандо Щанна и Элис Спрингз.

«Ворота Солнца» (1987)

Первый арт-объект, заказанный Дзанеллой художнику Арнальдо Помодоро, чтобы обозначить поместье Ca’ del Bosco, как сказочную страну, где царит солнце.

«Герои света» (1991)

Игорь Миторай, польский скульптор, полагает, что все самое ценное скрыто в отсутствующих фрагментах статуй. Дзанелле эта позиция очень близка. Вино скрыто в бутылке, бутылки скрыты в погребе.

«Вес подвешенного времени» (2003)

Цементный носорог Стефано Бомбардьери висит в ферментационном зале над стальными чанами. Дзанелла видит в нем себя – упертость и сила, но в то же время беззащитность перед стихиями.

«Синие сторожа» (2010)

Инсталляция Cracking Art Group на крыше винодельни. Целая стая тотемов Дзанеллы призвана охранять хозяйство от мороза, ливня, града, оидиума, ботритиса и мирового кризиса.

«Капель» (2016)

Инсталляция китайского художника Чжэн Лу (Zheng Lu) вокруг гигантской цистерны на 300 000 литров, где делается финальный ассамбляж Ca’ del Bosco Cuvée Prestige. Лавина брызг то ли ниспадает, то ли поднимается перляжем.

«Концепция яйца» (2014)

Спирито Коста сделал это яйцо из яиц. Ему понадобилось 6000 скорлупок и скрепляющие материалы. Яйцо напоминает о том, что все совершенное уже есть в природе, нужно только видеть.

Фото на обложке: © Ваня Березкин.

Материал впервые был опубликован в Simple Wine News №114.