Англия – новый конкурент Шампани (отрывок из книги)

Редакция SWN

02 сентября 2021

Книга «Красное и белое» (изд. «ХлебСоль») популярного английского винного автора Оза Кларка – это не скучная энциклопедия, а сборник жизнеутверждающих историй, в которых переплетаются юмор и большой оптимизм, любовь к жизни и глубокие познания истории вина, сортов винограда, выдающихся вин и понимание тенденций современного виноделия. Ну и как тут не начать с отрывка про родную для Оза Англию.

В 1066 году Франция вторглась на земли Англии, и Вильгельм Завоеватель одержал победу над английским королем Гарольдом. Король Франции принес с собой из Нормандии несколько хороших идей относительно изготовления сидра. В декабре 2015 года произошла одна из самых последних попыток вторжения Франции в Англию: шампанский дом Taittinger купил участок земли в Чилхэме, недалеко от Кентербери, разбил виноградник с сортами «шардоне» и «пино нуар» и заявил о намерениях производить здесь игристое вино. Вслед за ним шампанский дом Pommery объявил о сотрудничестве с Hattingley Valley Vineyard в Гэмпшире. Неужели это только начало? Неужели мы являемся свидетелями начала колонизации цветущих, зеленых земель южной Англии? Станем ли мы северным аванпостом безжалостной индустрии по производству шампанского, что повлечет за собой полную потерю суверенитета?

Мы должны быть польщены. Ребята из Шампани находятся здесь по двум основным причинам: первая заключается в том, что где-то в глубине души они верят, что смогут производить великое игристое вино в Кенте, Сассексе и Гэмпшире, а вторая в том, что они все больше начинают беспокоиться, что совсем недолго смогут производить лучшие пузырьки в мире в регионе Шампань во Франции. Все дело в глобальном потеплении. Климатические условия в северной Европе стремительно меняются. Лучшее игристое вино производится из ягод с приличным содержанием кислоты, которые едва достигли спелости.

Шампань, которая находится всего в паре часов езды от Па-де-Кале и пролива Ла-Манш, всегда гордилась тем, что «шардоне», «пино нуар» и «пино менье» буквально балансируют на грани между спелостью и незрелостью. В южной Англии температура в период созревания традиционно была примерно на 1 °C ниже, чем в Шампани, а этого уже достаточно для того, чтобы эти сорта не смогли бы достичь хоть какой-нибудь спелости. Только с 1990 года температура в период созревания в Шампани выросла более чем на 2 °C (статистические данные могут разниться). Это действительно серьезный рост. А теперь взгляните на ситуацию в Кенте и Сассексе, по ту сторону Ла-Манша. Если традиционно в этих графствах было на 1 °C прохладнее, то сегодня они чудесным образом оказываются в положении, когда виноград здесь может «едва достичь спелости», а Шампань начинает переживать, что на ее виноградниках становится слишком тепло.

Есть еще одна причина: почва (или, скорее, мел, который находится под лучшими виноградниками Шампани) и известняк, на котором зиждется величие таких великих областей французских белых вин, как Сансер и Шабли. Это все составляющие географической системы под названием Парижский бассейн, где Париж является центром, а зоны из известняка (на западе) и мела (на востоке) образуют окружность из высоких хребтов бледной, рассыпчатой почвы. Доктор Ричард Смарт, один из ведущих мировых экспертов в области виноградников, настолько заинтересован в этой области, что назвал ее настоящей кладезью великой почвы для виноградников. Но какое отношение это имеет к Англии? Дело в том, что эта окружность находится не только на французской стороне. Вся ее северная часть расположена в Англии. Проливу Ла-Манш всего около десяти тысяч лет, а до этого Франция была частью южной Англии, разумеется, если смотреть на вещи с нашей точки зрения.

Фото: © Hattingley Valley Wines

Существует два больших холма – Норт Даунс и Саут Даунс, которые, по сути, протянулись от Дувра в Кенте до самого Уэймута в Дорсете. Чистый мел из Мелового периода. Эта же полоска мела тянется и до севера Лондона, создавая Чилтерн-Хилс, и через Норфолк к северу от Йоркшира. Известняк Юрского периода прорезается сквозь мел Мелового периода и тоже тянется до самого Лестершира и Линкольншира в Йоркшире. Добавьте к этому теплый гравий на большей части долины Темзы и песчаник зеленоватого оттенка, расположенный на месте смытого с холмов мела между Норт Даунс и Саут Даунс. Все это создает весьма благоприятные условия для виноградников. К тому же существуют и другие типы почв. Все это показывает нам, что если глобальное потепление будет надвигаться столь же стремительно, как сегодня, то Англия и в некотором отношении Уэльс обладают тем же разнообразием подходящих для виноградников мест, как и северная Франция.

А теперь о климате. Владельцы виноградников в Англии уже сообщают, что могут собирать урожай на месяц раньше, чем раньше, а в винограде содержится в 2 раза больше сахара. Это неудивительно, ведь в этом столетии самый теплый октябрь был зарегистрирован девять из десяти раз, а самый теплый сентябрь – три из пяти раз. С каждым годом появляется возможность разбивать виноградники все дальше на север. Сегодня уже не составляет большого труда сделать приличное вино в Йоркшире. Двадцать лет назад я описывал йоркширские вина как незрелые, железистые, со следами дождей с Пеннинских гор, которые стали жертвой прогнившей индустрии. Сегодня же здесь есть чудесный профессиональный йоркширец по имени Джордж Боуден из Leventhorpe Vineyards, что возле Каслфорда, чьи мягкие, благоухающие цветами, умеренно цитрусовые белые вина отражают все прелести прохладного климата. Я знаю человека, который разбил виноградник на северной стороне Вала Адриана возле шотландской границы. Да, теперь и в Шотландии имеется настоящий виноградник.

Британия способна извлечь выгоду из глобального потепления только благодаря Гольфстриму. Эта обширная конвекционная система проходит через Атлантический океан, отправляя ледяные воды Арктики на юг и перемещая теплые воды из Мексиканского залива на север. Это теплое течение проходит вдоль пляжей и утесов южной Англии и видоизменяет нашу погоду.

Виноградники южной Англии расположены примерно на 51-й параллели северной широты, на той же самой, что и замерзающая (потому что там нет Гольфстрима) оконечность Ньюфаундленда в Канаде. Именно тепло от Гольфстрима делает возможным виноградарство в Британии. Можно проследить оказываемое им влияние на Фарерских островах на пути к Норвегии. Гольфстрим следует до их западной части, и температура там на 6 °C выше, чем на всей остальной территории островов. Вся система Гольфстрима зависит от существования шапки арктического льда, которая отправляет ледяные воды на юг, питая конвекционную систему. Ледяная шапка уменьшается: каждые пару лет ученые предсказывают, что в разгар лета на Северном полюсе вообще не будет льда. Этого пока не произошло, но когда-нибудь это случится. Когда-нибудь и Гольфстрим перестанет справляться со своей задачей, и это уже происходит. Он уже на 30–40% слабее, чем еще несколько десятков лет назад.

Если планета продолжит быстро нагреваться, потеря тепла от Гольфстрима может стать единственным способом, чтобы западная Франция и Британия оставались приятным и прохладным местом для проживания. Это будет означать конец английской винодельческой индустрии, какой мы знаем ее сегодня, поэтому давайте наслаждаться, пока мы можем это делать (чем мы на самом деле и занимаемся).

Фото: © Bride Valley Vineyard

Англия и Уэльс (по большей части Англия) сегодня производят более пяти миллионов бутылок вина в год. Свыше двух третей составляет игристое, поскольку идея о том, что мы можем соответствовать, а возможно, и превзойти производителей из Шампани, все больше завладевает нашими умами. Посадки увеличиваются с сумасшедшей скоростью – в 2017 году в одной только Англии было посажено миллион лоз и в 2018-м произошло то же самое. Предсказывают, что к 2020 году производство вин достигнет десяти миллионов бутылок, большая часть из которых будут с игристым вином, сделанным в основном из шампанских сортов винограда – «шардоне», «пино нуар» и «пино менье», – и будут они весьма недешевы.

Так было не всегда. Это правда, что римляне делали в Англии вино. Это правда, что в период Средневековья здесь были разбиты обширные виноградники. Правда и в том, что не существует достаточного количества свидетельств того, что людям нравилось то вино. До наступления современной эры последний коммерческий виноградник Британии в Castell Coch в Южном Уэльсе был выкорчеван в 1920 году. Знаменитая шутка в журнале Punch относительно того, что требуется четыре человека, чтобы выпить бутылку вина, касалась именно вин из Castell Coch – одна жертва, двое человек, чтобы держать жертву на месте, и один, чтобы вливать жидкость ей в горло.

Фото: © Simpson Wine Estate

И только после Второй мировой войны в Англии начали вновь производить вино, правда, в крошечном количестве. Очень крошечном. В 1964 году из общего урожая всей страны произвели лишь 1500 бутылок. Пятьдесят лет спустя, в 2014 году, произвели 6,3 млн бутылок. Я пробовал много вин, начиная с 1970-х, и они неизменно вызывали сложности для восприятия. Одну от Chilsdown Vineyard, что возле Чичестера, я хранил 30 лет. Время от времени я вытаскивал ее на свет и всматривался, чтобы понять, стал ли ее бесцветно-белый цвет более глубоким и мягким. Так и не стал. Я открыл эту бутылку через 35 лет, и эта бледная, возмутительная жидкость вырвалась наружу с тем же лимонным вкусом, столь же незрелой и пригодной лишь для снятия краски, каковой она была все эти годы. Гордой, несгибаемой, но только не приятной на вкус.

В 1980-х произошел заметный сдвиг. Первый конкурс International Wine Challenge был проведен в 1984 году. Английские вина и одно вино из Уэльса заняли первые 6 мест. Конкуренты не были особенно сильными (вина из специального предложения от одного сетевого магазина на главной торговой улице), но это все же была победа. Технология производства вина явно становилась лучше – пара человек даже знали, что они делали! Когда Стивен Скелтон, сегодня хорошо известный британский консультант, получил высшую награду в области вина в 1981 году, председатель Ассоциации Английских виноградельческих хозяйств лишь наполовину шутил, сказав: «Стивен, вы все же сжульничали! Вы прошли подготовку», потому что Стивен прошел курс виноделия в Германии. Очевидно, председатель ожидал, что виноделы будут любителями.

Начал формироваться стиль английского вина, хотя и хаотично, и непредсказуемо (ни в коем случае не следовало заказывать то же самое вино нового урожая просто потому, что вам понравился предыдущий винтаж). Начал вырисовываться характер происхождения вин из прохладного климата, как правило, на базе немецких сортов винограда, из которых получалось ужасное вино в теплых условиях Германии, однако в прохладных английских условиях оно могло стать чудесным. Из сортов «мюллер-тургау», «хюксельребе», «ортега» и «бахус» можно сделать тихое вино с ароматом бузины и крошечных белых весенних цветов, заряжающее ярким оптимизмом, словно живая изгородь в начале лета. Английские ароматы. Легкое, с низким содержанием алкоголя, свежее, ароматное – и без пузырьков. По крайней мере, из «бахуса» до сих пор, уже в XXI веке, производят подобные превосходные питкие белые вина.

Фото: © Furleigh Estate

А затем пришли пузырьки. Англия является единственной страной, которая ближе всех приблизилась к производству двойников шампанского. Все началось с Nyetimber.

Если винодельческой стране повезет, то в ее истории наступает момент, когда возникает явление, имеющее такой эффект, что прошлое забывается, а вместо него возникает блестящее будущее. И тогда мгновенно становится совершенно очевидно, какой тип вина страна должна производить. Самым ошеломительным примером является Новая Зеландия, которой удалось избавиться от сомнительного, старомодного прошлого и начать упиваться внезапным всемирным почитанием после того, как Cloudy Bay получило титул «Лучшее Совиньон Блан в мире» за свой первый винтаж 1986 года. С этого момента совиньон блан стал определяющим для Новой Зеландии.

Пророком и революционером для Англии стал Nyetimber. Эта винодельня делала игристое вино, используя шампанские сорта винограда «шардоне», «пино нуар» и «пино менье», и делала его так же, как в Шампани, на лучшем оборудовании из Шампани и с самыми квалифицированными консультантами из Шампани.

Была ли она первой в Великобритании? Да, была. Почему никто не пытался до этого? Потому что существовало немного недурного английского игристого, но Nyetimber не был просто недурным. Nyetimber был великолепным. Nyetimber обладал роскошной насыщенностью свежих сливок и бриоши, которую пронизывала кислотность, словно натянутая струна, а ее, как сказали бы винные снобы, могут демонстрировать только самые лучшие вина из Шампани.

Первое вино Nyetimber было изготовлено в 1992 году. В 1998-м винтаж 1993 года победил в категории «Лучшее международное игристое вино в мире», выиграв у 43 стран. Без разбега. В слепых дегустациях его регулярно определяли как топовое шампанское. Я быстро научился говорить: «Оно настолько прекрасно, должно быть это Nyetimber». Я был очень горд собой. Англия постепенно пришла к осознанию того, что ее будущее лежит в области производства высококачественного игристого вина. Как много времени ей потребовалось для этого!

Сэнди и Стюарт Мосс приехали в Англию из Чикаго, потому что там не смогли добиться своих целей. Они приобрели поместье Nyetimber в сассекской глубинке, где почвы были идентичны землям на лучших виноградниках Шампани, убедились, что смогут изготовить столь же превосходное игристое вино, как в Шампани, и были полны решимости сделать это. Они со смехом признались, что решили сделать это, «потому что это было очень трудно». Слишком трудно для выросших дома британцев. Недостаток самоуверенности и профессионализма был широко распространен в мире английского виноделия до Nyetimber. Господи, благослови янки! Двадцать лет спустя самоуверенность пузырьками струится по венам британского виноградарства и виноделия. Герцогиня Корнуольская является увлеченным и энергичным президентом WineGB1, а в распоряжении Виндзорского замка находятся собственные виноградники. Уверенность начинается с верхушки.

Ой, а я говорил вам, что шампанское изобрел англичанин? Но это уже совсем другая история.