My default image
Château Grand-Puy-Lacoste: «крокодилье вино» из Бордо
Поделиться
Понравился материал?
0
Статьи по теме:
ГлавнаяВиноХозяйстваChâteau Grand-Puy-Lacoste: «крокодилье вино» из Бордо

Château Grand-Puy-Lacoste: «крокодилье вино» из Бордо

Для кого-то бордоский замок – хобби, для кого-то очередная игрушка, для кого-то инвестиция. Для семьи Бори Château Grand-Puy-Lacoste – это жизнь. В 2017 году команда SWN оказалась в хозяйстве, чтобы убедиться в этом. Подробности – в нашем архивном материале.

Они обосновались здесь почти 40 лет назад, и сегодня делают пойяк в классическом стиле с лучшим соотношением цены и качества (согласно опросу Liv-ex, GPL семь раз подряд становились лидером данной категории на момент подготовки материала в 2017 г. – Прим. ред.)

Когда китайские покупатели раскрыли вкус к Бордо, гран крю Пойака 5-го класса Château Grand-Puy-Lacoste (GPL) сразу нашли своего потребителя – пока многие этикетки несли на себе непонятные слова, здесь они находили знакомый и хорошо узнаваемый бренд Lacoste. Естественно, с маркой одежды вино не имеет ничего общего, но от подобной ассоциации сложно отказаться, так что некоторые его так и называют crocodile wine. Эмилин Бори, занимающуюся маркетингом и пиаром, это не смущает, как и ее отца Франсуа-Ксавье, с 1978 года управляющего хозяйством.

Эмилин Бори © Андрей Ковалев

Эмилин Бори © Андрей Ковалев

Эмилин Бори, 5-е поколение семьи:

Мои прапрадеды Эжен и Эмиль Бори родом из городка Коррез, что в самом центре Франции в регионе Лимузен. Оттуда произошла не одна винная династия – Жан-Пьер Муэкс тоже из Корреза. Делать там в конце XIX века было особо нечего, поэтому в 1895 году они перебрались в Пойяк, чтобы сосредоточиться на виноторговле. В городе сняли небольшой погреб, где выдерживались купленные вина, а отправляли их в основном в Нормандию и Бельгию. Дело шло неплохо, и в 1901 году они купили крю буржуа Caronne Sainte Gemme, который до сих пор принадлежит моему отцу.

После смерти Эжена его сыновья Франсис и Марсель основали компанию Borie Freres, но ее деятельность прервала Первая мировая. Удача благоволила: в 1930-м было куплено 5-е гран крю Château Batailley, что вывело братьев в разряд серьезных производителей. В 1939-м бизнес разделили – негоциантский бизнес ушел Марселю, моему прадеду досталась часть Château Batailley, ставшая Château Haut-Batailley, а на вырученные деньги он прикупил 2-е гран крю Сен-Жюльена Château Ducru-Beaucaillou. Дед Жан-Эжен унаследовал оба шато, а в 1978 году, когда мой отец присоединился к семейному бизнесу, нам посчастливилось купить и Grand-Puy-Lacoste. До 1992 отец стал CEO всех трех хозяйств и оставался в этой роли до 2003 года, когда дед скончался в возрасте 98 лет и бизнес был разделен – дядя получил Ducru-Beaucaillou, нам остался Grand-Puy-Lacoste.

Grand Puy – большой склон, Lacoste – фамилия одного из сменявших друг друга с XVI века владельцев (Шато с созвучным именем Grand Puy Ducasse совершенно другая история, во время классификации 1855 года они были Château Artigues Arnaud, а в 30-х годах поменяли название один из участков был расположен на том же склоне). На наших старых бутылках можно встретить и надпись Saint-Guirons – шато досталось Франсуа Лакосту в качестве приданого, но он в знак уважения решил отметить заслуги предыдущих хозяев, оставив родовое имя на этикетке. Второе вино называется Lacoste-Borie, здесь уже фигурирует и наша фамилия. Впервые оно появилось в 1982 году.

© Андрей Ковалев

© Андрей Ковалев

В отличие от многих других шато, у нас скудные запасы старых вин, и это лежит на совести предыдущего владельца Раймона Дюпана. Он был успешным негоциантом, но основу его репутации составлял далеко не бизнес. Гурман, бонвиван, ловелас и светский лев, он закатывал лучшие приемы, где старые винтажи лились рекой. Прямыми наследниками при такой жизни он не обзавелся и на старости лет решил продать шато, но с одним условием – беспрепятственный доступ в погреб. Опись мы не сделали, поэтому нет никаких данных, сколько бутылок он успел осушить в последние три года жизни, а сколько вывезли его племянники, но нам практически ничего не досталось.

В войну Раймон попал в плен, а в шато расквартировались немцы, поэтому восстановление шло трудно – качество вина оставалось на приемлемом уровне, но виноградник постепенно сокращался, достигнув всего 30 из 90 га владений. Мы пересадили все оригинальные участки, вернув историческую справедливость – 58 га. Практически уникальная ситуация – виноградник точь-в-точь как на момент классификации 1855 года, что большая редкость – в голову навскидку приходит от силы пять шато.

Последние 20-25 лет все только и говорят о скачке качества. Это очевидно – лозы, высаженные в 1978 году, достигают оптимального возраста. Для Бордо этот возраст от 15 до 65 лет. У нас классический стиль на классическом терруаре – доминанта каберне совиньона (75%) на гравийных почвах с вкраплением небольшой доли песка и глины.

Сборщики винограда живут прямо в шато, они уже 50 лет приезжают из одной испанской деревеньки. Винификация протекает по классическим канонам – сортировка вручную на винограднике и перед дробилкой, потом виноград отправляется в чан. Чаны мы меняли два раза – в 1982-м перешли со старых деревянных на традиционные цементные, в 1997 уже к стальным. Ключевой момент – контроль температуры. Помню, как старые чаны мы охлаждали, поливая их водой, что было неправильно с точки зрения расходов, да и поддерживать требуемую температуру было просто невозможно.

© Андрей Ковалев

© Андрей Ковалев

С 2012 года у нас в штате Кристель Спине, отвечающая за исследования почв, микроклиматов и мельчайших деталей. Мы хотим понять, почему каждый лот и каждый чан ведет себя так или иначе.

Наши соседи, Château Pontet-Canet, полностью перешли на биодинамику. Мы пока не уверены, что это лучший способ, учитывая достаточно влажный климат, но в 2016 году сделали пару экспериментов.

Мы все выросли в этом шато, и родители до сих пор живут здесь. Моя сестра замужем за виноторговцем, она отвечает за финансы, а брат управляет винной лавкой в Бордо, которую мы недавно прикупили. Я для себя решила остаться в семейном деле, работаю с отцом с 2010-го.

Когда растешь в шато, а офис дверь в дверь с погребом, то невозможно не участвовать во всем, что там творится. Я занимаюсь PR, маркетингом, но и на ассамбляж меня берут. Там всего несколько человек – отец, директор R&D Кристель Спине, технический директор винодел Филипп Гуз, который с нами с 1981-го и консультант Эрик Буасно (из 61 классифицированных шато Медока он работает примерно с 50). В последние годы нам очень помогает агроном Антонио Флорес – крайне важно прослеживать связь между каждым отдельным блоком и его показателями уже на этапе создания вина.

Первое вино я попробовала в три месяца – раньше крещение не обходилось без капли шампанского. Недавно мы крестили моего племянника прямо в нашей часовне, и ему уже ничего не досталось. Когда мы стали постарше, дед любил наливать нам так называемую l’eau rouge (фр. «красная вода») – вода с несколькими каплями вина, и по мере взросления доля последнего все увеличивалась.

© Андрей Ковалев

© Андрей Ковалев

Франсуа-Ксавье Бори, 4-е поколение семьи:

По меркам Бордо, GPL – это небольшой семейный бизнес. У нас нет заводов, финансовых корпораций или других сверхдоходов. Мы живем прямо в шато, и это наша единственная работа и источник для существования. Все любят говорить, как растут цены, но никто не отмечает, что на менее выдающиеся винтажи цены падают. Несмотря на поразительный скачок качества, поистине выдающиеся урожаи встречаются примерно раз в десять лет – 2010 был в первой декаде, во второй нам пока везет – 2015 и 2016 очень хороши. Естественно, мы подняли цены, но мы же функционируем в рамках открытого рынка, где стоимость определяется спросом и предложением, а не нашими фантазиями.

Я люблю отвечать на вопросы о якобы завышенной стоимости наших вин одним примером – Liv-ex ежегодно проводит опрос среди 400 крупнейших байеров и продавцов вина, и с урожаем 2016 вот уже седьмой год подряд Château Grand-Puy-Lacoste побеждает в категории цена – качество.

Моя жена Мари-Элен куда более талантливый финансист, чем я, поэтому официально управляющим нашей компании Domaines François-Xavier Borie является она. Одна дочь пошла по ее стопам, выбрав финансы, а вот Эмилин сегодня продолжает мое дело.

Château Haut-Batailley никогда лично мне не принадлежало. Его унаследовала Франсуаз де Брест-Бори в 1953 году от моего деда Франсуа Бори, но так как особого интереса к виноделию у нее не было, то в управлении встал ее брат и мой отец Жан-Эжен Бори, а я продолжил его дело. У нас всегда была одна команда на два шато, я не проводил разницу между собственностью и управлением. В 2017 году после смерти Франсуаз в возрасте 85 лет хозяйство купила семья Каз, что меня не могло не обрадовать, учитывая их опыт и знания.

© Андрей Ковалев

© Андрей Ковалев

Фото на обложке: Франсуа-Ксавье, Мари-Элен и Эмилин Бори © Андрей Ковалев.

Материал впервые был опубликован в Simple Wine News №109.

Авторизуйтесь, чтобы участвовать в обсуждении
Комментарии ( 0 )

Сначала новые
Сначала старые
Сначала лучшие

Статьи по теме:

Подпишитесь на нашу рассылку

Подпишитесь на рассылку

E-mail рассылка

Каждый понедельник мы присылаем лучшие материалы недели

Вы подписаны!
Спасибо за подписку!

Читайте также

Профиль обновлен
Пароль обновлен
Теперь вы можете войти в свой аккаунт с новым паролем
Войдите в аккаунт
Для возможности добавлять комментарии
и просматривать персональные подборки
Email
Пароль
Нет личного аккаунта? Зарегистрируйтесь
Создайте аккаунт
Для возможности добавлять комментарии
и просматривать персональные подборки
Имя
Email
Пароль
Повторите пароль
У вас уже есть аккаунт? Войти
Обновление пароля
Введите адрес электронной почты, на 
который мы отправим ссылку для обновления пароля
Email