Под звуки музыки
Tito
Тишина Итальянской улицы спасает петербуржцев от шума и суеты Невского проспекта. Спасет и вас. Ритм жизни здесь задает Филармония, а с недавнего времени Дом радио, обжитый Теодором Курентзисом. Наблюдать за течением публики и времени лучше где-то посередине между двумя полюсами напряжения. На террасе ресторана Tito, собравшего в колоде туристические козыри: современную версию Грузии с итальянскими мотивами, интерьер с отсылкой к ар-деко и симпатичную винную карту.
Не сопротивляйтесь мягкому диктату классической музыки, слышимой из каждой открытой форточки, и закажите шардоне «Галицкий и Галицкий». Телепортация во Францию обеспечена. В вине есть все, за что мы любим шабли: тонкость, минеральная свежесть и сливочная маслянистость в послевкусии. Проверьте афишу концертов и подберите что-то соответствующее. Французы говорят, в этом году на Каннском кинофестивале в моде сплошной Шопен как универсальный камертон эпохи. Вот его и выбирайте.
Под звон бокалов
Мечтатели
В мире постоянных изменений лучшим лекарством для психики служит константа. С этой точки зрения, набережная Фонтанки, чей вид, судя по гравюрам, неизменен как минимум полтора столетия, – правильный выбор. Вторая константа – ресторан «Мечтатели» и его винная карта, где всегда все есть. В том числе и отечественные вина.
Людмила Иванова, сомелье «Мечтателей», склонна к коллекционному подходу. Только ее собрание рислингов тянет на отдельную тематическую выставку. Если и делать сравнительные дегустации, то здесь. Помня о задаче – тренировка патриотизма – попросите составить для вас маршрут, например, по пино нуарам. Поставьте за точку отсчета крымский Yayla Pinot Noir и попробуйте найти для него склон-побратим в Бургундии. О результатах пишите в сторис. Хайп и максимальные охваты аудитории вам обеспечены.
В тени Эрмитажа
Штакеншнайдер
Миллионная всегда была улицей в себе. Даже несмотря на непосредственную близость к Зимнему дворцу и парадной Неве. Эта обособленность влияет на местные рестораны, каждый из которых создает собственную внутреннюю империю. Показательный пример – «Штакеншнайдер». Ресторан, сделанный по лекалам казино.
В «Штакеншнайдере» победили время, убрав видимую смену дня и ночи, и пространство, замкнув его внутри патио, где всегда прохладная тень, журчит фонтан и в вазонах не вянут гортензии. Нарочитая китчевость интерьера не раздражает, а делает игровую концепцию «а ля рюс» завершенной. Самое время и место отключить критическое мышление и выпить российского вина, не пытаясь проводить сравнений. Тем более что выбор хорош. Винная карта пестрит именитыми марками и фамилиями. «Усадьба Маркотх», вина от Константина Дзитоева, Олега Репина, Павла Швеца.
На грани катарсиса
Bellevue
Аристотель говорил, что путь к гармонии разума лежит через проживание сильных негативных эмоций вроде страха и моральных страданий. Этот эффект, известный как катарсис, взяли на вооружение древнегреческие драматурги, потом философы эпохи Просвещения, а затем подхватил Зигмунд Фрейд и вся современная психотерапия. Этим же приемом пользуется и ресторан Bellevue с открытой террасой, расположенной на возмутительной для исторического центра высоте девятого этажа.
Самый блистательный из петербургских видов – Дворцовая площадь, Александровская колонна, Эрмитаж – здесь рифмуют с вином «Балаклава», самым народным игристым, которое в промышленных масштабах производит «Золотая балка», поддерживая традиции добротного и доступного «советского шампанского». Стоимость немного недемократичная, но усиливает катарсис.
Фото: © Отель Кемпински Мойка 22
Бонус
Впрочем, если эта древнегреческая драматургия вам не по душе, всегда есть выход. Спуститесь на землю, поверните за угол, на Волынский переулок, и выпейте беззаботный петнат Павла Швеца на непритязательной, но не лишенной питерского очарования террасе Hamlet & Jacks. Возможно, это и есть рецепт выживания в новом мире – принять реальность во всех ее причудливых проявлениях.
Фото на обложке: © Отель Кемпински Мойка 22.
