Великан-петух гоняет под раскидистыми перголами несушек, их отряд поредел неделю назад после визита чупакабры. «Что поделаешь, натура, естественный цикл», – вздыхает Марион. Ласки, куницы, хорьки – кажется, вторая после града напасть виноделов этим летом, много где нам жаловались, что кур передушило маленькое жестокое животное, ищущее пищу детенышам. Марион говорит, куры гибнут из-за того, что громко кричат: вообще-то охотнику было бы довольно одной тушки на мясо, но он звереет из-за паники остальных птиц и душит всех, чтоб замолчали. Овец сейчас нет, говорят, возьмут пару к урожаю. Есть улей – отрада очей Марион: «My ladies, часами могу за ними наблюдать, расслабляет».
Фото: © Нино Мирзашвили
С немецким акцентом, Мартин цедит каждое слово: «Мы делаем натуральные вина со спонтанной ферментацией, и поэтому очень важно иметь баланс и биоразнообразие на наших биодинамических виноградниках.
Тут у нас скьява, из нее стараемся делать серьезные вина. У нас есть легкое Vino Rosso Leggero, но также есть Campil, глубокое, филигранное вино с долгой мацерацией на кожице. Виноград сложный, но работать с ним интересно. Он как река: никогда не останавливается.
Люди думают, что раз мы в горах, в Доломитовых Альпах, то тут холодно. Но это не так. Больцано – самый жаркий город Италии (из-за расположения как бы на дне котла и парникового эффекта. – Прим. ред.).
На виноградниках начинаем работать в пять утра, заканчиваем в час, дальше уже невозможно, слишком жарко. Люди спрашивают, а где вы работаете? Они думают, что три гектара – это мы по выходным, чисто для забавы обрабатываем. Но это не так, много труда каждый день, природа ждать не будет».
Фото: © Нино Мирзашвили
Всего у Pranzegg в линейке восемь вин, делают около 25 тыс. бутылок. Марион раньше работала в городке Кольтеренцио в винном маркетинге: «Потом я встретила Мартина, мы полюбили друг друга, я переехала к нему пять лет назад, и я больше ни за что не вернусь в офис. Наши три гектара виноградников расположены с перепадом высот от 300 до 700 метров, и это на руку, потому что каждые 100 метров – минус градус температуры, то есть все вырастает и созревает с разбросом по времени, поэтому мы успеваем более или менее сами. У нас обычно три помощника. Едим все вместе здесь же, готовим каждый день на всю команду».
Все, что нужно для ужина, нарвали в огороде: помидоры, огурцы, салаты, травки. Идем на кухню. В жилых помещениях скандинавский дизайн, в интерьере доминируют сотни бутылок выпитых вин «друзей-соратников» и просто великих. Замечаем Tarlant, Accomasso, Éric Texier, Coulée de Serrant, Aldo Viola, Gravner, Francois Raveneau, Moric, Klinec, Gli Eremi, Rinaldi, Brochet, Antonio Perrino, Barbacarlo, G. Conterno, G. Meissner – большая библиотека всего любимого сомелье-трендсеттерами. Марион говорит: «Ну, бутылка на обед, пара на ужин, стараемся пробовать разные вина, заказываем в интернет-магазинах, очень много привозим из поездок, обмениваемся с другими виноделами».
В качестве аперитива Мартин наливает свой прославленный в определенных кругах петнат MIAU! из скьявы. Конечно, в бокалах Zalto. Готовят вместе, дети активно помогают.
Марион: «Мы любим белую пасту, так чтоб не было много томатного соуса. Делаем “песто” из порезанных томатов с грецкими орехами, немножко рикотты туда, масло, соль, спагетти».
Паста невероятно вкусная, как и подбитые огурцы с испанской копченой паприкой от какого-то баскского фермера. Вина тоже хороши, особенно на контрасте с «рустичностью» только что осмотренного погреба. «Все заботы по ферментации у нас кончаются в ноябре, потом мы закрываем погреб на ключ и выбрасываем его до весны. Зимой вина в погребе спят. В марте начинаем бутилировать».