Роман Сосновский: «У меня столько всего связано с вином, что уходить куда-то было бы глупо»

Чтобы ходить на эти тренировки, нужно обязательно состоять в МАС?

Да, но не только: нужно попасть в тренировочный лагерь. Для этого достаточно изъявить желание, но когда тебя примут, придется регулярно ходить на тренировки и участвовать в конкурсах. Некоторые сначала вступают, а потом осознают, что нужно каждую субботу к 10 утра приезжать в «Энотрию» или еще куда-нибудь и дегустировать. 

Что это за должность такая – вице-президент Московской ассоциации сомелье? Чем ты занимаешься?

Я уже полтора года провожу семинары, организую тренировочный лагерь, объединяю сомелье в тусовку вокруг ассоциации. Конечно, есть и более глобальные задачи, например, ввести обязательную сертификацию всех членов по стандартам ASI. Вот есть Российская ассоциация, в ней ведь какие-то тысячи человек, и как понять, кому это действительно надо, кто стремится к каким-то профессиональным высотам, а кто просто значок носит? 

Ну я вот просто ношу…

Ну вот, а есть примерно полсотни человек, которые относятся к этому членству серьезно. Они наверняка пройдут сертификацию ASI, и среди них уже можно будет установить какие-то правила, например, ввести членские взносы, которые пойдут на оплату дегустационных образцов, семинары, преподавателей и вообще на процветание ассоциации.

Ты чемпион конкурса сомелье, а сам вовсе не сомелье, а бренд-амбассадор, причем работаешь с одним брендом уже пять лет. Ты вообще когда-нибудь работал в ресторане?

Конечно, даже в двух ресторанах! Первый назывался «Ле Сомелье пино нуар» и находился напротив La Marée на Петровке. Он закрылся году в 2013-м. Второй – Piazza Italiana. В общей сложности я проработал сомелье около трех лет. Мне вообще повезло поработать на разных винных должностях – я и в офисе посидел, и в ресторане побегал, и по регионам поездил, и у прилавка постоял. 

О, это интересно, давай поподробнее!

После истфака «Герцена», я сразу переехал в Москву. Я был гуманитарием, то есть у меня по сути не было четкой специальности. Пока учился, подрабатывал мерчендайзером в алкогольных отделах супермаркетов, поэтому устроился менеджером по мерчендайзингу в московский «Ароматный мир». Работа сидячая, офисная, нужно было составлять планограммы для выкладки товара. Никакого вдохновения, сами понимаете, но и тут был свой плюс: когда постоянно работаешь с бутылками, то со временем постигаешь какие-то азы винных знаний.

В 2010 году я так прокачался, что мне поручили читать лекции по ассортименту, и вдобавок я пошел в школу сомелье Wine People на вечернее. Чуть позже дослужился до эксперта по продажам, это такие кависты, только суперпродвинутые. После этого я стал сомелье, в 2012-м занял первое место на конкурсе Fresh Faces, перешел в ресторан Piazza Italiana.

В каком сегменте винного рынка комфортнее всего работается?

Я люблю путешествовать и ездить в командировки, поэтому должность бренд-амбассадора меня очень привлекает, но и в ней есть свои минусы. Например, минус в том, что ты заточен только на один продукт и винный кругозор абсолютно не расширяется.

Мало дегустаций?

Их вообще практически нет. 2013-2014 годы я прожил, никак не развиваясь, и в какой-то момент решил, что все, пора двигаться вперед. С тех пор я участвую в конкурсах, это всегда предполагает какую-то подготовку, подстегивает и дает стимул учиться дальше. 

Долго ты готовился к Российскому конкурсу сомелье? Есть ли какой-то универсальный срок, за который точно успеешь все выучить?

Многое зависит от того, какая конкретно у тебя цель на конкурсе. Если хочешь подготовиться основательно, придется начинать за год-полтора до события. Я потратил всего месяц, писал карточки, повторял старые лекции, но не дегустировал – я тогда слег с диким гайморитом, который пришлось лечить аж два месяца. 

То есть на конкурсе у тебя не работал нос?

Да, я заболел в феврале, причем серьезно. К конкурсу меня вылечили примерно на 70%, оставался кашель, насморк. Единственный плюс этой истории в том, что я целый месяц перед конкурсом сидел дома на больничном и учил теорию.

И все же в слепой дегустации у тебя было больше всех попаданий среди финалистов!

Заметь, я угадал только «крепыши». Дело в том, что у меня дома около 200 образцов крепких напитков, и почти каждый вечер жена наливает мне их вслепую.

Мне нравится твоя методика подготовки.

Дегустации и теория – не самое сложное для меня. Основная проблема – сервис. У ребят, которые работают в ресторане, здесь огромное преимущество, и это заметно по их выступлениям.

Ты говорил, что твоя работа связана с огромным количеством командировок. Как к этому относится твоя жена, не обижается, что тебя часто нет дома? 

Она же тоже в вине! Она администратор винотеки, у нее график «2 через 2», у нас вообще не часто совпадают выходные. Зато мы вместе ездим в отпуск по винным регионам. 

Что, каждый отпуск?

Да, с 2012 года мы каждый отпуск проводим именно так. Все началось с Бургундии, когда мы за две недели объездили 22 винодельни. Это была просто комедия – нам не дали машину, которую я заранее резервировал, а в график нужно было попадать. На чем мы только не добирались – и на попутках, и на велосипедах, и зайцами на поездах. Мы побывали у очень крутых мастеров – Méo Camuzet, Faiveley, Bouchard Père & Fils. С тех пор мы еще два раза ездили в Бургундию, побывали в Эльзасе, в Швейцарии и через пару недель летим в Италию (на момент проведения интервью в 2018 году. – Прим. ред).

Серьезный подход к профессии! Получается, вино – важная часть твоей жизни?

Мне уже 32 года, поздно менять ориентиры. У меня столько всего связано с вином и на него уже столько потрачено сил, что уходить куда-то было бы глупо. Я несколько раз думал, на что я мог бы променять эту профессию, и ни разу не находил альтернативы. 

«На чем мы только не добирались до виноделов – и на попутках, и на велосипедах, и зайцами на поездах».

Может быть, какие-то внутренние цели, например, стать виноделом.

Виноделом в России?! Нет, этого точно не будет. Все, что связано в нашей стране с бизнесом, крутится вокруг очень больших денег и нашего прекрасного законодательства, а в эти дела я ввязываться не хочу. Конечно, можно помечтать стать виноделом, например, в Эльзасе, но я понимаю, что это не слишком реально. 

Ну почему, отучись на винодела, поступи в европейский ВУЗ…

У меня всегда по химии была двойка, так что я сто процентов не пройду по баллам. Прокатит, только если обойтись без химии и заниматься настоящим сельским «Ро», когда все само. (Смеется).

Мне казалось, ты не сторонник «Ро»…

Скажем так, есть вино хорошее, а есть плохое. Сейчас многие прикрывают философией биодинамики косяки на производстве, и вино, пахнущее носками, капустой и всеми возможными дефектами, пытаются продать за 5000 рублей под видом авангарда, но есть же и позитивная сторона вопроса. Мне доводилось пробовать очень хорошие вина, например, от Pierre Frick. Я против того, что рынок разбивается на лагеря, мол, есть живые вина, а есть «пепси-кола». Я и сам люблю хорошие оранжи из Грузии или, например, Словении.

Почему ты никогда не участвуешь в профессиональных перепалках в социальных сетях? Тебя что, совсем никто не раздражает?

Это пустая трата времени, сначала все друг друга поудаляют из друзей, заблокируют и возненавидят, все останутся при своем мнении, а потом все равно продолжат общаться, потому что у нас маленькая песочница и никуда из нее не денешься. Я не люблю все эти холивары по 500 комментариев, в которых никто уже не помнит, с чего все началось, но все равно все продолжают. Говорят, в споре рождается истина, но какая может быть истина, если никто никого не слушает? 

Кубок тяжелый? 

Не cтолько тяжелый, сколько потрепанный жизнью. С одной стороны коррозия, с другой что-то отколото. Из него уже даже не пьют, прикрутили крышку намертво и решили, что лучше ее не откручивать. Но это что, Балтийский кубок даст ему огромную фору! Тот на картинках – с ручками, а в реальности – уже без. Похоже на вазу для фруктов! (Смеется). 

Назови свое любимое вино.

Ты знаешь, что это дилетантский вопрос? 

Да, но я хочу услышать на него профессиональный ответ.

Я могу назвать вино, от которого я получил, пожалуй, самые яркие впечатления. В 2011 году я работал кавистом в винотеке «Ле Сомелье» и у нас там продавалcя пиньоло 1998 года от фриуланского производителя Bressan. В нем я услышал самый гремучий аромат, что когда-либо чувствовал в вине: оно пахло хвоей, бальзамиком, чкрным перцем, деревом. Я его очень хорошо запомнил.

Однажды на дегустации в Osteria Toscana я встретился с Аланом Бигати, Кариной Согоян и Андреем Ушаковым. С заговорщическим видом они налили мне что-то вслепую и предложили угадать, а я с первого носа взял и узнал тот самый пиньоло и сразу говорю: Pignolo от Bressan, 1998 год. Он и оказался.

И все решили, что ты бог слепой дегустации.

Ну, это было очень приятно. 

Материал впервые опубликован в Simple Wine News №117.