Я бордосец, который захотел делать вина в Долине Луары с бургундской философией. Я переехал в Луару в 1989 году. Когда у меня появлялись деньги, я покупал землю – сначала 12 га, потом еще 10, потом 6. Сейчас у меня 28 га, которые разделены на 61 парцель, и каждый винифицируется отдельно.
Джейн Энсон из Decanter писала, что три луарца – Николя Жоли в Саваньере, Тьери Жермен и Шарли Фуко в Сомюр-Шампиньи сыграли ключевую роль в возрождении великих вин Долины Луары, и называла Шарли моим наставником. Последнее не совсем точно – Шарли не был моим учителем, он просто открыл приезжему бордосцу глаза на другой подход к виноделию. Но я горжусь тем, что Coulée de Serrant Жоли, Clos Rougeard Фуко и мое Marginale все чаще ставят в один ряд с великими винами Бургундии и Бордо.
Может показаться странным, что в регионе, где доступен дуб высочайшего качества – а в Луаре растут леса Невер, Алье и Тронсе, – не распространена выдержка вин в дубе. Но составляющие исторического стиля луарских вин – это легкость, фруктовость и минеральность. За последние 12 лет мы получили более полнотелый, развитый стиль каберне фран, который хорошо показывает себя в контакте с дубом, но я хочу, чтобы в моих винах чувствовался характер терруара и конкретного парцеля, а не дубовый мейкап. Я выдерживаю вина в бочках большого объема, белые вина в больших фудрах, а красные – в демимюидах, и никогда не использую больше 20% нового дуба. Вину нужен кислород, и это единственная причина, почему я отправляю свои вина на выдержку в бочках.
Я был первым биодинамистом в Сомюре и работаю по принципам биодинамики 22 года. Я не фанатик и аккуратно использую серу. В моих белых винах всего 30–35 мг свободных сульфитов, а в красных 25–30. Без серы я делаю только экспериментальные вина – выдержанные в солере и ферментированные в грузинских квеври, которые вкопаны на винодельне. Без серы вино легко окисляется и теряет баланс, фруктовость и цветочность, становится плоским. Но избыток серы во многих винах – это попытка спасти от умирания то, что едва живо. А бережно винифицированные вина со здоровых лоз не нуждаются в обилии антиоксидантов и не разрушаются от контакта с кислородом. Мои каберне франы живут в открытой бутылке: вы можете вернуться к открытому вину через 20 дней и найти его в прекрасной форме.
В Domaine de Roches Neuves мы делаем 14 вин: базовый ассамбляж с молодых лоз Saumur-Champigny и 13 кюве с отдельных виноградников. У нас простой принцип: один виноградник – один парцель – одно вино. Неправда, что луарские красные не умеют развиваться в бутылке. Я привез с собой на Simple Expo кюве Marginale 1989, и оно в отличной форме.
3 любимых ресторана в округе
- La Route Du Sel (Ле-Турей)
- Auberge Des îles (Сен-Жедеон)
- Bistrot De La Place (Париж)
© Ваня Березкин
Saumur-Champigny Terres Chaudes
Коммуна Chacé, льё-ди Les Poyeux, 45-летние лозы каберне фран растут на глинисто-известняковых почвах с вкраплениями туфа. Вино выдерживается в 600–1200-литровых фудрах 12 месяцев. Это один из самых теплых участков в Сомюре, вина с него раскрываются уже в молодом возрасте.
Блиц
Сколько вина вы пьете ежедневно? Два-три бокала, и то что пробую в погребе, когда работаю.
Любимое сочетание вашего вина и еды? Saumur с сашими и необработанной рыбой японской кухни и Saumur-Champigny с говяжьими ребрами.
Где и как вы проводите отпуск? У моря, в тихом уголке Бретани.
Самое большое заблуждение о вине? Эээ… Что голубое вино можно пить.
Какая музыка ассоциируется с вашими винами? Джаз – Молли Джонсон или рок – «Богемская рапсодия» группы Queen, Harvest («Урожай») Нила Янга.
Какая книга оказала на вас самое сильное влияние? «О метаморфозе растений» Гёте.
Ваше хобби? Сигары и гольф, когда выдается свободное время.
Что бы вы изменили в винных законах Евросоюза? Я бы хотел, чтобы большие производители помогали обучению молодых виноделов.
Вы готовите дома? Конечно.
Ваши коронные блюда? Тартар из говядины, салат из помидоров из своего сада и сôte de boeuf.
Фото на обложке: © Ваня Березкин
Материал был впервые опубликован в Simple Wine News №125.