На Сицилии растет более 70 автохтонных сортов. Мы выращиваем для производства 7 или 8, а с остальными экспериментируем. Я думаю, что среди остальных наверняка есть сорта, которые могут дать великие вина. Если у нас все получится, это будет настоящее вино из прошлого. Очень надеюсь, что вскоре смогу показать нечто прекрасное, что мы рисковали потерять и чудом смогли сохранить. Например, сейчас мы экспериментируем с сортом витрароло. Мы нашли одну-единственную лозу и теперь тестируем его на разных территориях, чтобы понять, где ему понравится расти больше всего и на что этот сорт способен.
Мы никогда не гнались за модой. Намного лучше все продумать, выяснить, как растить грилло, как его винифицировать. И только потом, все попробовав и доработав, выпустить на рынок. Работой над вином занимается вся наша команда: мой брат, я, два энолога, агроном и отдел маркетинга.
Честно говоря, из всех наших виноградников я больше всего люблю Пантеллерию. И пассито Ben Ryé я воспринимаю как свое творение. В этой большой семье виноградников у меня есть любимый ребенок. Поэтому я очень скучал по поездкам туда в последние полтора года, когда были локдауны. До этого я путешествовал, в среднем, около 100 дней в году. И вдруг внезапно оказался прикован к Сицилии на целых полтора года. Даже несмотря на то, что я интроверт и готов вставать в пять утра, чтобы успеть до пробок и избегать людей, – даже на меня периоды локдаунов с их пустыми дорогами произвели жуткое впечатление. Зато за эти полтора года снова начал готовить после 30-летнего перерыва. И почему-то – готовить ризотто, которые свойственны больше Пьемонту, а не Сицилии. Готовил для всей семьи и очень готовку снова полюбил.
Антонио на винограднике Пантеллерии. Фото: © Fabio Gambina/Donnafugata
Жозе: Сегодня мы сделали два вида пасты: бузиате, типичную сицилийскую пасту с соусом из помидоров и местного средиземноморского тунца, и вторую – с песто из миндаля, помидоров и хлебной крошки. Дома мы едим пасту минимум раз в день. Но свежую, руками, делаем только по праздникам. И часто готовим кускус. Для кускуса потребуется много терпения и хотя бы два часа свободного времени. Ты замешиваешь кускус руками, очень медленно, плавными движениями. Желательно в это время беседовать с подругой о чем-то приятном. Потом он должен подсохнуть. Готовят кускус с рыбным бульоном, постоянно подливая. Эта традиция сохранилась только в западной части Сицилии, такой вот арабский рецепт кускуса, переосмысленный в местной традиции.
Локдаун я провела как самый настоящий мятежник. Я все время рвалась из дома на работу. По дороге заходила за коллегой, с которой очень дружу, хотя, по правилам, должна была сразу ехать на винодельню и избегать лишних контактов. Поэтому я все время носила с собой принтер: если меня остановит полиция, я скажу, что я владелец винодельни и несу принтер коллеге. Так я с этим принтером каждый день за ней и заходила – и коллега умирала от смеха. С другой стороны, это был и период тишины. Я намного больше времени проводила с семьей. Обычно мы все постоянно в разъездах, а тут каждый день ужинали вместе.
У меня двое детей. Старшей дочери 25 лет, последние два года она работает в северной части Италии. Мне кажется, что она хочет вернуться на Сицилию и работать на винодельне, но ей важно знать, что она может работать где-то еще, кроме винодельни родителей. В свое время я поступила точно так же – сначала отработала семь лет в других компаниях и только потом вернулась.
Сыну 21 год. Он не захотел оканчивать университет, недавно вернулся домой, и мой брат сейчас его учит всему. Сын начал с позиции простого рабочего в погребе, вставал в 5 утра. Поработал на винограднике, сейчас пробует помогать в отделе продаж, но, как только начнется сбор урожая, немедленно вернется рабочим в погреб. Он у нас очень общительный, поэтому наверняка рано или поздно уйдет в маркетинг. Нужно сказать, что мои родители никогда не просили меня работать в Donnafugata. Я решила вернуться сама. Точно так же я отношусь к своим детям: ты сам должен сделать выбор. Ты должен знать, что именно выбираешь.
Мы всегда стараемся поставить себя на место того, кто будет пить наше вино. Вот смотрите: с грилло мы вышли на рынок на 10 лет позже, чем наши конкуренты. С винами Этны – на 12 лет позже. Нам нравится изучить, подумать, попробовать, поэкспериментировать, понять все о нашем потребителе и только потом выпустить правильное вино. Мы никогда не гнались за модой. Намного лучше все продумать, выяснить, как растить грилло, как его винифицировать. И только потом, все попробовав и доработав, выпустить на рынок. Работой над вином занимается вся наша команда: мой брат, я, два энолога, агроном и отдел маркетинга. Обсуждается все – от бленда до названия и этикетки. И мы, вся команда, всегда стараемся совместно создать такое вино, которое можно полюбить.
Поначалу было непросто. Еще 30 лет назад к винам Сицилии относились иначе. Нужно было как-то интерпретировать и визуализировать потенциал региона. Ну и, конечно, чтобы делать хорошее вино, за эти годы пришлось побороться с климатом: это и температура в погребе, и небольшой полив, когда лоза не справляется с засухой. Сицилия может производить очень приятные и одновременно сложные, очень разные вина: это и красное, которое можно пить охлажденным, и вина с серьезной структурой, и сумасшедшие летние розе – в общем, на любой вкус. Как говорил Антонио, Сицилия вообще богата автохтонными сортами. Это и грилло, и фраппато, и многие другие.
До этого наши края знали только по шардоне и каберне совиньону. А ведь у нас есть сорт ночера, из которого получается великолепное розе. Новое розовое Dolce & Gabbana, которое мы делали вместе с Доменико Дольче, – как раз бленд ночеры и нерелло маскалезе.
Фото: © Salvo Alibrio/Donnafugata
Антонио: Еще лет десять назад у нас были красные вина, были белые, не было розе. Мы не могли добиться качества, которое бы заставило меня выбрать к столу розе, а не белое. Мне не нравилось то, что получалось. Жозе меня поддерживала, а наш отец был против. Как-то на крупной винной выставке я отвел его к стенду итальянских розовых вин: мол, давай попробуем все, которые тебе нравятся, а потом сконцентрируемся на 3-4 основных. И после того как мы заново сравнили эти 3 или 4 розе, я повел его к белым винам и выбрал две этикетки – не топового, а просто хорошего белого вина. «И что, – спросил я, – тебе по-прежнему нравится лучшее розе или все-таки среднее белое?» «Белое», – ответил отец и сменил гнев на милость.
И вот только сейчас в последние годы у нас получилось сделать розе, которые могут легко соперничать с белыми. И в итоге теперь раз в неделю я пью розе.
Жозе: Я вообще считаю, что действительно хорошее вино можно пить с чем угодно. Наше Mille e Una Notte отлично идет с ягненком, со сложно приготовленной рыбой или его можно пить под определенную музыку. Мне очень нравится идея сочетать музыку и вино, и я ее все время всем продвигаю.
Кстати, знаете, чем я еще занималась в эти полтора года без винных выставок и постоянных поездок? Я записала третий диск. Когда закончились все локдауны, мы встретились с jazz band, отыграли настоящий живой концерт и записали диск, 11 треков – от бразильской музыки до сицилийских напевов. Но мне нравится, что всё понемногу возвращается на круги своя. Вот и вы приехали нас снимать, и вся наша большая семья в сборе. Я даже достала фамильную скатерть.
Фото на обложке: © Иван Руденко.
Материал впервые был опубликован в Simple Wine News №142.
