Вы совсем недавно вернулись из Петербурга, где проходил Балтийский кубок. Что для вас значит этот город?
Это первый город, в который я переехал из родного Оренбурга еще в 2006 году. Он всегда мне нравился. К Москве я привыкал очень долго, а вот в Петербурге сразу было ощущение, что это максимально мой город: все родное, правильное, хорошее. Приезжаю в гости всегда с большим удовольствием, особенно в конце мая, когда еще нет ажиотажа вокруг белых ночей, не так много туристов, но уже тепло, приятно, можно погулять, пройтись по любимым местам. Балтийский кубок – один из отличных поводов вернуться в Петербург.
Вы ведь взяли золото в 2021-м. Почему продолжаете участвовать?
Распространенная история – победить и забыть. Ты вроде как всего достиг, зачем же еще раз участвовать? К тому же будет некрасиво, если в следующем году тебя обыграют. У меня другая философия на этот счет. Балтийский кубок – это возможность держать себя в тонусе, постоянно учиться. За ним следует Московский кубок, к которому тоже нужно готовиться, затем чемпионат России – моя незакрытая история, надо победить.
Фото: © пресс-служба РАС
В 2022-м я был членом жюри Балтийского кубка и понял, что пока судить кого-то намного скучнее, чем непосредственно принимать участие. Поэтому вот уже второй год состязаюсь, два серебра подряд. Даже если ты выиграл – важно самому себе постоянно доказывать, что ты остаешься в форме.
Сколько у вас было конкурсов в прошлом году?
Три. И на каждом из них я занял второе место.
Это непрерывная подготовка?
Да, но, например, Московский и Российский кубки во многом похожи. Разница в том, что на втором надо превзойти самого себя – знать чуть больше, чем нужно. Там сильный комитет во главе с Александром Рассадкиным, в который входит Марина Тонкова и другие чемпионы, – они постоянно генерят новые идеи, думают, как бы оживить конкурс.
Фото: © пресс-служба РАС
Вы упомянули Оренбург. Там прошло ваше детство?
Я хоть и родился в Оренбурге, но свои дошкольные годы провел у бабушки в Запорожье. Она делала вино из домашнего винограда – с детства я наблюдал все процессы, от сбора до винификации. Бабушка отчасти способствовала зарождению моей любви к вину.
Школьные годы в Оренбурге были размеренными, спокойными – простое советское детство, без каких-либо потрясений. Самые яркие воспоминания – как раз поездки к бабушке.
Помните, из какого сорта она делала вино?
К сожалению, нет. Но это определенно была не изабелла, ведь у нее специфический аромат, я бы точно запомнил. Это также были не дамские пальчики, росшие у наших соседей. Это был красный виноград с довольно крупными косточками, дающий вино с мягким ароматом земляники. Дедушка дал мне его попробовать, когда мне было 5 лет.
Фото: © Татьяна Платонова
Еще один проводник!
Да, затем, когда я стал постарше, еще глубже в тему меня погрузил папа. Например, он рассказывал мне, чем отличается херес от портвейна. Понятно, что речь шла о крымских образцах, но все же технологические отличия он грамотно мне разъяснил. Подходы в производстве тихих и игристых вин, стилистические отличия – об этом в общих чертах мне также рассказал папа. Уже тогда знания начали распределяться по полочкам.
Учились в университете в Оренбурге?
Да, я по образованию электромеханик, инженер, однако ни дня не трудился по специальности. На четвертом курсе я начал работать дизайнером в известном агентстве – часть города была увешена рекламой с моими креативами.
И вот однажды мы получили заказ на производство скретч-карты, с помощью которой можно пополнить баланс телефона. Я выполнил этот проект, он очень понравился заказчику – в итоге эта телеком-компания сделала мне оффер. Я согласился, однако позиция была не дизайнера, а менеджера по работе с клиентами. Тем не менее техническое образование дало о себе знать, и вскоре я перешел в IT-отдел, где проработал долгое время. Писал сайты на HTML, PHP, Perl и так далее.
В какой-то момент я утомился в небольшом городе, хотелось чего-нибудь повеселее. Так я переехал в Петербург, затем в Москву – также по линии телекома, по приглашениям от компаний.
Фото: © Татьяна Платонова
Когда вино основательно закрепилось в вашей жизни?
Петербург – большой, динамичный город, переехав сюда в 2006 году, я стал больше интересоваться культурой глобально. Стоял в очереди за журналом «Италия», где, в частности, были материалы о местном виноделии. Я заинтересовался темой и старался постоянно черпать новые знания.
На следующий год я уехал в Москву, где в итоге стал работать в компании «Мегафон». Это было время, когда телеком-компаниям регуляторы выносили строгие предупреждения за то, что они не информируют о роуминге и списывают с абонентов много денег. Так мы вместе с командой придумали отправлять нашим клиентам приветственное СМС с местными тарифами по приезде в другой город. Мы были первые, кто запустили такой продукт.
В Москве же я впервые увидел издание Simple Wine News – это было в 2007-2008 годах. На тот момент я не знал, что есть профильное издание о вине, которое можно читать от корки до корки. Не маленький абзац про Кьянти, как в журнале «Италия», а все-все про вино – от обложки до обложки. Мне открылся прямой доступ к знаниям, за которыми я так долго гонялся. SWN, безусловно, оказал на меня серьезное влияние.
Фото: © Татьяна Платонова
Вскоре вино стало моим серьезным хобби. Руководство «Мегафона», узнав об этом, предложило мне устраивать корпоративные дегустации. И вот каждый вторник ко мне приезжали машины виноторговых компаний, я отбирал вина. В 2014 году я стал писать для SWN про крепкий алкоголь, винные и барные международные выставки. Затем Вероника Денисова пригласила меня преподавать в Школу вина «Энотрия» – начал с Греции, затем стал вести лекции по винам Австрии, Германии, Восточной Европы.
В 2015-м я принял решение покинуть «Мегафон» и заняться исключительно вином. Тогда оно уже занимало важную часть моей жизни: у меня были клиенты, которые заказывали частные дегустации, а также предложение по работе от моего приятеля Сергея Антонова. Именно с его подачи я взглянул на вино как на продукт, который можно продавать. Он ушел в отпуск на два месяца и оставил меня на хозяйстве в баре «Винный рынок», который впоследствии стал «Винным базаром». Номинально я был сомелье, но на деле выполнял огромный пул задач: принимал заказы, работал на выдаче, советовал вина, сервировал их. А когда Сергей покинул проект, мне предложили позицию шеф-сомелье, на которой я проработал четыре года.
Фото: © Татьяна Платонова
Следующий этап?
По окончании пандемии в 2020 году я получил приглашение от компании Fort стать бренд-амбассадором Codorníu. Спустя два года нам с Романом Сосновским предложили заняться развитием портфеля. Так я и остаюсь на этих позициях, параллельно работая в школах вина «Энотрия», WineState и новоиспеченной Fort Wine School. Много времени посвящаю Московской ассоциации сомелье – тренируемся и тренируем новых ребят, проводим каждый месяц семинары.
Вас нельзя назвать сомелье в классическом понимании: вы и блогер, и закупщик, и преподаватель. Что вам больше всего приносит удовольствие?
Мне как раз нравится, что работа очень многогранная. Еще в телекоме меня это привлекало: я был не просто аналитиком, но еще и проектным менеджером. Понимаешь, что закапываешься в рутине в одном направлении, – меняешь фокус, занимаешься другим. Но что-то должно превалировать, конечно.
Сейчас мне очень интересно заниматься поиском новых производителей, вести с ними переговоры. Огромное удовольствие потом видеть продажи по хозяйствам, которые благодаря тебе попали на российский рынок. Но мне не меньше нравится выступать публично, рассказывать о винах – это про бренд-амбассадорство, преподавание. Я регулярно получаю положительные отзывы о своей работе, это сильно стимулирует.
Ваш любовь к конкурсам – вы регулярно следите, участвуете, – как она вас характеризует?
Как ни странно, но состязательная эмоция в конкурсах меня цепляет меньше всего. Есть такое выражение: у самурая нет цели, у него есть путь. Конкурс – это путь развития. Когда-то ты занимал места пониже, потом лучше подготовился и взял повыше – инвестировал время, получил новые знания. С каждым разом ты становишься все лучше и лучше – и это круто.
Фото: © пресс-служба РАС
Можно ли быть лучше без конкурса? Конечно. Просто конкурс – это такая хорошая лакмусовая бумажка, которая наглядно демонстрирует твои достижения. Конкурсная оценка, конечно, очень субъективная, но в то же время она довольно наглядная.
Плюс конкурсы параллельно помогают тебе готовиться к международным сертификациям. В свое время в 2019 году Роман Сосновский открыл нам сертификацию Court of Master Sommeliers, и мы тогда большой толпой поехали в Варшаву сдавать входной уровень. И сдали во многом потому, что ранее выступали на российских конкурсах.
Я в прошлом году ездил на третий этап, Advanced, уже один, без команды, без поддержки. Ребята из Чехии, Польши и других стран жаловались – какой сложный сервис. А ты удивляешься – а что сложного-то? Обычный конкурсный сервис. Потом понимаешь, что они – практикующие сомелье, в конкурсах не особо-то и участвуют. Ты же прекрасно знаком с таймингом, механикой, на сертификации временные рамки даже более комфортные, чем на состязаниях.
Фото: © Татьяна Платонова
Да, безусловно. Как раз недавно со Светой Добрыниной, которая получила в апреле этого года Advanced, обсуждали эту тему и пришли к выводу, что уверенные полуфиналисты Российского кубка, то есть ребята, кто из года в год попадают в полуфинал и претендуют на финал, в принципе спокойно сдадут этот уровень.
Понятно, есть один маленький нюанс – слепая дегустация, довольно нервный этап. Кто-то скажет – лотерея. Но, конечно, это не лотерея, это твои знания, умение сосредоточиться, оперативно выдать правильный ответ. Но в целом уверенные полуфиналисты РКС вполне себе могут претендовать на Advanced.
Фото: © Татьяна Платонова
Любой конкурс начинается с теории. Ты можешь быть великолепным сомелье, красиво подавать вино, но без теории ты не пройдешь отборочный этап. Это основа основ, теорию нужно знать.
Благо сейчас и на РАС, и на Балтийском кубке есть четкий кодификатор, конкретные блоки информации, которые надо знать. Раздел про винификацию, виноградарство, раздел по Франции, Италии, Испании, Германии, Австрии, Новому Свету, блоки по крепкому алкоголю, пиву. На самом деле не так сложно готовиться. Возьмем Бургундию. Понятно, что нужно знать названия всех гран крю, ключевых производителей. Но изучать все до камушка – это избыточно.
Спортивный сервис отличается от сервиса в ресторане. Это всегда определенный набор действий. Кто тебя поругает в ресторане, если ты не протрешь горлышко бутылки после того, как снял фольгу, особенно если там все было чисто. На конкурсе же за это снимут балл. Плюс нужно сделать это красиво, плавно, не дрожащими руками и уложиться во времени.
Теорию и сервис важно отточить. Давать советы по подготовке к слепой дегустации я бы не стал, все очень индивидуально. Я, например, считаю, что вкус вина тебе подсказывает намного больше, чем ароматика. Она зачастую очень похожа у разных сортов, а вот структура танина, кислотности – взять тот же неббиоло и каберне совиньон – совершенно разные, отличить легче.
Фото: © пресс-служба РАС
Получается, теперь вы со Светланой Добрыниной и Григорием Чегодаевым готовитесь к сдаче экзамена на Master Sommelier?
Да, мы с Григорием общались в марте на РАС, он предложил объединить усилия и готовиться вместе. Так что, думаю, в ближайшем будущем создадим специальный клуб c Романом Сосновским, Владимиром Косенко, Евгенией Назимовой и Екатериной Дегтяревой. Понятное дело, что они Court of Master Sommeliers сдавали не для того, чтобы получить Certified, – скорее Advanced, в идеале MS. Будем тренироваться небольшой группой.
Итальянцы Габриэле Горелли, Пьетро Руссо и Андреа Лонарди в свое время также объединились для подготовки к экзамену Masters of Wine. Журналисты их прозвали «тремя мушкетерами». Давайте и вашему клубу придумаем название!
Подумаем об этом обязательно. Знаю, что фильм Somm, где четыре американца готовятся к сдаче экзамена MS, сильно повлиял на Григория. Не могу сказать, что он меня безумно вдохновил. Скорее MS для меня – правильное эволюционное развитие. Ты повышаешь свой уровень, а Court of Master Sommeliers может подтвердить определенное достижение.
Вы на конкурсах сталкиваетесь с сомелье из разных российских регионов. Давайте назовем несколько фамилий тех ребят, о которых мы еще услышим в будущем.
Регионы действительно сильно прибавили в последние годы. Победа Максима Гребеника из Екатеринбурга на Балтийском кубке в этом году – тому подтверждение. Серьезно вырос Тлеген Омаров из Тюмени – совсем немного ему не хватило, чтобы попасть в финал РАС, в этом году он был уверенным финалистом на Балтийском кубке. Я бы также отметил Александра Герфорта из Тулы, он отличный теоретик.
Если говорить про Петербург, то на слуху всегда Вероника Вильчик и Леонид Кирсанов – оба практикующие сомелье, у них невероятно красивый сервис, мягкий, правильный. Что касается Москвы, то у нас потихоньку происходит смена поколений. Из старожилов остались мы с Женей Назимовой, остальные ребята совсем недавно вошли в лагерь МАС. Но я очень надеюсь, что и Екатерина Дегтярева, и Александра Ефремова в ближайшие годы прибавят и составят конкуренцию и Максу, и Тлегену, и питерским ребятам.
Вино в вашей жизни не доминирует?
Все мои проекты так или иначе связаны с вином, поэтому можно сказать, что доминирует.
Ваши не винные хобби?
Прежде всего опера. Очень люблю этот жанр, стараюсь посещать интересные постановки даже в командировках. У меня есть традиция – ходить в Мариинский театр перед Балтийским кубком.
Также мне нравится путешествовать, изучать города, их локальные специалитеты. Любая поездка – открытие.
Любимые регионы?
Сибирь, Дальний Восток – и с точки зрения гастрономии, и с точки зрения винной культуры они на высоте.
Фото: © Татьяна Платонова
Почему опера, что вам дает симфоническая музыка?
Многие мои коллеги предпочитают балет. Меня же не сильно интересует визуальный аспект, прежде всего важна музыкальная гармония – дуэта, квинтета, когда четыре разных голоса, поющих о разных вещах, сливаются в единую невероятную картину. Когда улавливаешь ту эмоцию, которой композитор хотел поделиться с помощью той или иной арии, – это огромное удовольствие.
Вино ведь тоже про гармонию?
Конечно. Это вообще моя жизненная философия – искать гармонии. В этом, наверное, и есть смысл жизни – достигнуть ее, научиться удерживать, не позволяя каким-либо жизненным всплескам вывести тебя из равновесия.
Пять ваших любимых композиторов – давайте подберем к каждому аппелласьон.
Начнем с Джузеппе Верди. Как мне когда-то написали в комментариях, Верди любить легко. Да, как и легко любить кьянти классико резерва, где и бочка, и яркость, и ароматика, и все-все-все. Но, кстати, Верди также можно было бы отчасти проассоциировать с просекко – по экспрессивности, искрометности. Его музыка понятна, доступна всем, но в то же время она глубока, многослойна.
К Джакомо Пуччини – более серьезные вещи, демонстрирующие яркий баланс. Скажем, Пьемонт! Сбалансировать высокий танин, кислотность, тельность неббиоло, сделать из него что-то крутое – это сложная задача. Я бы не сказал бароло, но барбареско – вполне себе.
Я бы также отметил Жоржа Бизе, весьма недооцененный оперный композитор, хотя по красоте арий с ним мало кто сравнится: взять тех же «Искателей жемчуга», «Кармен». Здесь серьезное богатство. Хотелось бы подтянуть бургундию, но нет. Бизе прост и понятен для самого начинающего любителя оперной музыки, поэтому мой выбор скорее в пользу хорошего, выдержанного бордо.
Наш самый оперный композитор – Николай Римский-Корсаков. Нужно что-то понятное, интересное, одновременно сказочное – из российских вин на ум ничего не приходит, а вот шампань отлично подойдет. Искристость, радость, сказка, которая всегда с тобой. Шампанское – это то, о чем ты знаешь с раннего детства, встречал это слово на этикетках российского, советского «шампанских». Здесь уместна не столько утонченность рекольтанов, сколько уверенность, мощь гранд-марок.
Фото: © Татьяна Платонова
Вы как-то сказали: вино – это не аксиома, а гипотеза. Что вы имели в виду?
Любое утверждение о вине можно оспорить. Например, сложились определенные процессы производства вина. Но затем приходят новые виноделы со своим уставом. То, что долгое время считалось браком, становится фишкой, за которую цепляются сомелье, винные критики.
Вино – не застывшая материя. Это то, что можно постоянно оспаривать, изменять, предлагать новое. Кто-то заявил, что ему не нравится определенный тип вина – скажем, не любит просекко или каву. Но ведь внутри этих категорий есть производители, которые создают серьезные, сложные вина, которые способны удивлять. Не надо делать выводы, попробовав энное количество вина. Попробуй энное количество плюс еще одну бутылку, и оно тебе понравится. Вино – это та материя, которая требует не второго шанса, а третьего, четвертого, пятого и так далее.
Но ведь юношеский максимализм у начинающих сомелье – закономерный этап?
Конечно, у меня тоже было время, когда я заявлял: я тонкий ценитель, люблю элегантную бургундию, ваше мощное бордо не мое. Все через это так или иначе проходят. Но чем больше ты дегустируешь, тем быстрее осознаешь, что не бывает фиксированных стилей, есть масса прочтений.
Изучению каких винных тем вы уделяете больше всего времени?
Виноделию Австрии и Германии. Эти две страны – моя специализация, именно по ним я читаю лекции в винных школах. Часто читаю про аппелласьон Cava, где происходит много положительных изменений. Так как я четыре года подряд, с 2012 по 2016-й, ездил на урожай в Бароло, этот регион мне тоже не чужд, регулярно посвящаю ему время.
В этом году я наконец-то в первый раз в своей жизни добрался до Бургундии. Казалось, ну где я только не был, ну вот чем она меня может удивить. Я приезжаю туда и влюбляюсь, понимаю, почему эти вина так сильно превозносятся. Не факты, а общее эмоциональное ощущение – ответ на этот вопрос.
Фото: © Татьяна Платонова
Вы говорили в ранних интервью, что неббиоло и рислинг – два ваших любимых сорта. По-прежнему?
Да. Мне очень нравится неббиоло. Сложный сорт, не готов с тобой дружить с первого бокала, пугает своей танинной структурой, высокой кислотностью. Однако, выстроив с ним отношения, понимаешь, что эта дружба надолго. Он интересно развивается, ряд производителей выпускают вполне себе доступные на раннем этапе вина, но в то же время за их развитием интересно наблюдать.
С рислингом примерно такая же история. Крутой сорт винограда, который показывает себя с разных сторон в зависимости от терруара. Где-то он чуть более пряный, где-то чуть более кислотный, где-то быстро развивается, где-то довольно долгое время остается закрытым. Интересный, многогранный сорт, который из-за своей натурально высокой кислотности проявляет себя по-разному. Особенно мне нравится, когда из рислинга делают природные сладкие вина, – лучше сорта для сладкого вина природа не придумала.
В интервью Алексею Соловьеву вы сказали, что если бы у вас была возможность сделать вино, то вы бы взяли за основу пино блан из Бадена. Оставляем этот выбор?
Да, пино блан мне по-прежнему интересен, и Баден – один из лучших терруаров для этого сорта. Вместе с тем интересно было бы поработать и с рислингом, неббиоло. Пино блан недостаточно оценен, ему не дали возможности себя проявить. Конечно, он не такой вариативный, как шардоне или пино гри, но из него можно сделать крутые вещи. Германия и Австрия демонстрируют отличные результаты.
Фото: © Татьяна Платонова
Пять эталонных пино бланов?
- Terlan Rarity Pinot Bianco Alto Adige
- Burg Ravensburg Löchle Weissburgunder GG
- Weingut Sattlerhof Ried Pfarrweingarten Weissburgunder G STK
- Ökonomierat Rebholz Im Sonnenschein Weissburgunder GG
- Weingut Prieler Ried Haidsatz Pinot Blanc
Расскажите о вашей винной коллекции. Какие бутылки особенно ценны вам?
С детства я ярый коллекционер, обожал собирать монеты, раскладывать их по номиналу, странам, типу материала, из которого они изготовлены. Что касается вина, то у меня неплохая коллекция бароло и немецких рислингов. В последнее время я начал проводить дегустации в МАС, открывать свои сокровенные бутылки. В какой-то момент я осознал, что в целом философия коллекционирования вина в корне неправильная. Ведь конечная цель любой коллекции – быть выпитой. Невыпитое вино – это неправильное вино. Это не та сущность, которую надо коллекционировать.
Но страсть у меня, конечно, сохраняется. Из того, чем могу похвастаться, – коллекция портвейнов 2003 года, в этом году у меня родилась дочь. Довольно жаркий сезон, оказался не лучшим для топовых аппелласьонов – многие критики отмечали скороспелость вин этого урожая. Но для портвейнов он был великолепным. И вот у меня есть около 25 бутылок. С дочерью мы договорились: как станет совершеннолетней, я подарю ей эту коллекцию. Потом, когда ей исполнилось 18 лет, посмотрел на нее, затем на коллекцию и сказал: «Слушай, ну где ты, а где портвейны? Давай договоримся так: когда выйдешь замуж, я тебе ее вручу». А потом я еще поразмышлял и сказал: «Концепция меняется. Ты выходишь замуж, а я каждый год буду пить по бутылке портвейна 2003 урожая и вспоминать тебя хорошим словом».
Фото: © Татьяна Платонова
Дочь пошла по вашим стопам?
Сейчас она учится в ВШЭ на сценическом искусстве. Но, кстати, у нее были попытки – она хотела работать не столько сомелье, сколько барменом. В пандемию я развлекал семью тем, что готовил разные коктейли. Заказывал все ингредиенты и творил. В итоге дочь теперь может приготовить идеальный «Дайкири», а ее подход к пропорции выстроен даже лучше, чем у меня.
Заниматься вином профессионально может каждый?
Думаю, да. Это такая тема, которая запросто может зацепить человека и стать важной частью его жизни. Заинтересовать настолько сильно, что он поймет: все, чем он занимается, должно быть направлено именно на вино, развитие своих знаний и умений. Сильнейшая материя.
Команда SWN благодарит администрацию «Дома творчества Переделкино» за помощь в организации и проведении фотосъемки.
Фото на обложке: © Татьяна Платонова.