Вы писали в Instagram, что не перестали пить вино и заниматься спортом во время лечения. А много вы вина вообще пьете в будничном режиме?
Иногда много, иногда мало, а иногда вообще не пью. Вино – это же не сигареты, которые люди курят каждый день вне зависимости от обстоятельств. Есть дни, когда я занимаюсь спортом и живу без вина. Во время болезни я пропустил только один день тренировок, когда у меня была температура 38 с чем-то.
Судя по вашим публичным высказываниям, вы считаете, что история с пандемией искусственно раздута и запреты по всему миру излишни?
Абсолютно. Нельзя покушаться на свободу. Нельзя запрещать профессии не из-за чего. Запрет на профессию, ограничение свобод ради «общественного блага» – это и есть суть социализма.
Но запреты же были почти во всем мире, где-то жестче, где-то мягче…
Не везде. 15 апреля я был в Швеции. Они вообще не закрывались. В Белоруссии, которая тоже не вводила запреты, я, к сожалению, не был. Однако я уверен, что белорусские менты и политический режим принесут гражданам намного больше проблем, нежели коронавирус. Нет сомнений, что там не будет какой-то драматической смертности. Запретов не было ни в Швеции, ни в Белоруссии, ни в Эмиратах, которые до сих пор не закрыты, несмотря ни на что. Они просто «положили» поперек всего, что происходит.
Как власти Англии поддерживали своих бизнесменов? Вы почувствовали эту поддержку?
Основной мерой была компенсация зарплат. Тем, кого отправили в изоляцию, платили по 2 500 фунтов.
Это больше или меньше, чем обычно получают ваши работники?
Это не более 80% от их зарплат. Кроме того, отменили местный налог на зарплаты. Какие-то бизнесы долго не платили НДС – его перенесли на следующий год. Арендодателям можно было временно не возвращать кредиты, они тоже перенеслись. Выдавались кредиты в поддержку бизнесов. Также арендодателям, у которых арендные платежи являются обеспечением каких-то кредитов, центральный банк закрыл до 80% через дополнительные эмиссии. Понятно, что все это аукнется. Я не знаю, хватит ли властям силы воли не включить режим пылесоса после режима печатного станка. Все это может закончиться большой инфляционной волной и подорожанием всего.
А если поговорить точнее, вы можете оценить в процентах, какие были потери у ваших бизнесов за время всех этих изоляций?
У «Гедонизма» потерь не было никаких. Да, была небольшая просадка, связанная с закрытием Китая на пандемию. Если бы китайских покупателей было достаточно, этот год был бы лучше, чем все предыдущие, потому что часть английских заказов серьезно выросла. Плюс сказались тарифные войны между Европой и США, так называемые «трамповские тарифы». Эти факторы должны в ближайшее время уйти из-за вакцины в Китае и выборов в США. Наверное, байденовские ребята снимут все эти торговые запреты.
В 2017 году вы дистанционно выступали на нашем Simple Congress и говорили о том, что по большей части вы работаете с суперлюкс-сегментом вина. Наверное, на богатых покупателей кризис не так сильно повлиял, и отсюда такая стабильность в продажах?
Сейчас идет абсолютное расслоение в обществе. Если вы посмотрите мои посты в соцсетях, вы увидите, что еще в мае я говорил: к ноябрю все напечатанные деньги будут в руках инвестиционных банкиров. Так и получилось. Мы видим это по росту всяких там Dow Jones, Nasdaq, по росту благосостояния самых богатых людей в Америке, в России, везде… Процесс пошел: бедные беднеют, а богатые богатеют, к сожалению.
Похоже на теорию заговоров…
Нет, это похоже на включение печатного станка, не обеспеченное ВВП и реальными деньгами.
В этом году на En primeur многие ключевые шато снизили цены на 2019-й миллезим до 30%. Судя по отчетам Liv-Ex, бордо потихоньку сдает позиции на мировых рынках, и эта их обеспечительная экономическая мера скорее похожа на самоспасение. Что говорит статистика вашего бизнеса о популярности топового бордо?
Ан-примёры выстрелили очень по-разному. Да, они были с огромной скидкой, но все, что дешевле 200 фунтов за бутылку – уже сейчас прилично выросло, и на премию можно все выкупить еще раз. Мы не видим по рознице, что оно просело в ценах. Нет сомнений, что бордо никуда не денется. Может быть, сдвинутся отдельные позиции, которые были перегреты Китаем: эти люди сейчас никуда не ездят. У Китая сейчас такая политика, что все деньги должны оставаться внутри. Из-за локдаунов чудовищно просело шампанское. Огромное количество магнумов оказалось на рынке из-за того, что элитные клубы закрыты. Летом мы не могли предвидеть, что оно так просядет, потому что оно вроде бы начало выправляться. Абсолютно точно, что шампанское выправится весной, а бордо останется на месте.
Бордо – это такая абсолютно институциональная категория. Из-за того, что существует механизм ан-примёров, людей, которые будут плакать, колоться, но продолжать жрать кактус – их не убудет. Несмотря на пять лет убытков, с 2011 по 2016, нет абсолютно никаких сомнений, что люди все равно будут в это играть, потому что человеческая жадность почти так же безгранична, как и человеческая глупость (смеется). Кроме того, у бордо всегда есть поддержка снизу: вторые вина имеют настоящий спрос. Они пьются, продаются и никуда не денутся. Мы вложили в ан-примёры бордо-2019 семизначную цифру. Мы в нем не сомневаемся.
Ваша опция со всемирной доставкой – она появилась в пику пандемии? Из каких стран было больше всего заказов?
Сначала было много заказов из США, но потом там случились тарифы… Мы доставляем очень много в Северную Европу: Германия, Нидерланды, Швеция. Вообще, мы много куда доставляем, бывает, что и на лодки.
На лодки? На какие-то острова, что ли?
Ну, я не знаю, как иначе сказать. Представьте себе яхту, на которой 20 или 30 человек плавают себе где-то в теплых морях, изолируются и заказывают у нас вино…
Это прекрасно! А вы, говорят, недавно были на Алтае?
Да, люблю бывать на Алтае. Мы с Навальным прибыли в Монголию, переоделись в овечьи шкуры и пробрались на Алтай. Так делать – это наш любимый аттракцион.
Мы Алексея Анатольевича иногда видим в винных барах Москвы. Видно, что он интересуется вопросом. А вот вы, когда встречались с ним, что-нибудь пили?
Когда мы с Алексеем были на Алтае, у меня был период воздержания, а он выпил пару рюмок традиционного алтайского шнапса (смеется).
Вообще, в России, в сфере гастрономии и туризма, многое поменялось. За последние пять-шесть лет российское вино, можно сказать, поднялось с колен…
Зато страна встала на них.
Ваше отношение к России понятно, а вот вы как сейчас относитесь к русскому вину? Мы задавали вам этот вопрос три года назад. С тех пор у вас появились новые фавориты?
А я ничего не пробовал с тех пор. Когда те же Галицкие или Дивноморское сподобятся сделать здесь дистрибуцию, эти вина будут продаваться здесь в каком-то небольшом объеме, но так как они не сподобились, у нас нет возможности их попробовать.
Вообще, у них сейчас большие перспективы. Качество русских вин растет с огромной скоростью, вам точно нужно попробовать наши топовые хозяйства.
А знаете анекдот про большие перспективы, в котором пес Шарик все никак не хочет уходить от бабки с дедкой?
Знаем. Расскажите, пожалуйста, о ресторане Hideaway, который у вас недавно открылся. Это более легкий формат, чем Hide?
Очень хорошо, красиво, вкусно. Да, он совсем маленький, там всего 26 стульев. Сейчас мы все еще вносим небольшие коррективы в меню и в подачу, но в целом уже все работает, ресторан почти полный.
А откуда в нейминге ваших заведений взялось слово hide? От чего вы прячетесь?
Это слово, которое любой иностранец в состоянии выговорить и запомнить, как, например, Sony. Легкое и понятное слово.
Вы открыли уже второе заведение. Похоже на зарождение сети. Вы планируете и дальше развиваться в гастрономическом бизнесе в Лондоне? Так ли это прибыльно? Ведь там огромные цены на аренду…
Как говорится, будем посмотреть. Мы толком начали работать с конца 2019 года, когда допилили Hide, довели его плюс-минус до ума и в нем стала собираться более или менее лояльная аудитория. Он начал приносить деньги, и к марту очень хорошо разогнался. Если бы не, мать его, государство и журналисты со своими пугалками, то все было бы отлично. Если у правительств опять не появится желание украсть нашу свободу, мы доведем Hide до совершенства.
Я не хочу показаться заносчивым, но у нас пьют те вина, которых в России никогда, ни одной бутылки не появится. Я говорю, в первую очередь, не о ценах, а о возрасте, о винтажах. Масса людей, которые пьют эти вина, уже давно была близка к критической, а сейчас и вовсе сходит на нет. Это старые белые люди, которые правят миром. Сейчас все они частично изолировались, но как только будет вакцина и все более или менее успокоится, они точно вернутся. Тем, кто говорит, что мир уже никогда не будет прежним, можно плюнуть в лицо. Все будет прежнéе прежнего.
Я не хочу показаться заносчивым, но у нас пьют те вина, которых в России никогда, ни одной бутылки не появится. Я говорю, в первую очередь, не о ценах, а о возрасте, о винтажах.
Следующий вопрос – на тему подделок вин. Он сейчас очень актуален. Во-первых, недавно вышел на свободу знаменитый аферист Руди Курниаван, во-вторых, судя по выступлению винного детектива Морин Дауни на нашем конгрессе, количество подделок топовых вин чудовищно выросло за последние годы. Вы с таким встречались?
У нас однажды оказался паленый, вы не поверите, Dom Pérignon! Мы купили в Италии коллекцию одного человека, который умер, и в этой партии оказалась такая бутылка. Мы скупали все достаточно быстро для открытия магазина. У нас было 100 000 бутылок, и каждую мы тщательно проверяли. Если нам что-то не нравилось, мы либо демонстративно разбивали одну бутылку о другую на заднем дворе, либо возвращали поставщикам. Вероятно, что мы таким образом избавились и от нормальных бутылок, но подделки – это то, чего мы параноидально боимся.
А как вы защищаете себя от подделок? Есть ли у вас какая-то специальная схема отбора или проверки провенанса?
У нас 14 сомелье, которые с этим продуктом работают уже как минимум восемь лет, и лучший закупщик в Великобритании, который специализируется на редких винах уже 25 лет. Ну да, определенный опыт в этом у нас есть. Мы – приличный магазин. Если есть сомнения, мы можем спросить об этом вине напрямую у производителя. У нас нет никакого пиетета перед Обером де Вилленом (владелец Domaine de la Romanee-Conti. – Прим. ред.), мы можем напрямую задать ему вопрос. Да, мы знаем о китайской волне подделок с лафитами, но бог миловал.
Вы пришли в винный бизнес в 2010 году. Пили ли вы вино до этого? Когда вы жили и работали в России, вы что пили?
Да, пил. Начинал, как водится, с бордо, потом была супертоскана, потом все эти большие американские «хэви-металлы»… Я по всем проехался. Почти.
Вы пришли к тому, что нужно пить хорошее вино по мере роста благосостояния?
Знаете, после того, как в 26 лет я перестал курить, мне потребовался еще где-то год, чтобы восстановить вкус. После этого у меня поменялся парфюм, поменялись предпочтения в еде, и я перешел с виски на вино. Это произошло весной 2002 года.
А к чему вы пришли сейчас? Какие у вас любимые стили после такого опыта работы с великим вином?
Сейчас я набрал всяких «ноунеймов», уже не существующих вин из неббиоло 50-60-х годов, и буду их изучать. По цвету они уже полупрозрачные. Я, конечно, пил старые вина Mascarello, но хочется копнуть глубже. Я люблю старое бургундское белое, какое-нибудь DRC конца 80-90-х и начала нулевых или… Noellat? Я до сих пор не знаю, как это произносится. Я люблю подобные белые, уже такого глубокого цвета, похожего на гречишный мед.
То есть вы любите классические вина в приличном возрасте.
Да. Вчера, например, я допил невинтажное Laurent-Perrier 70-х годов, которое по цвету было как клюквенный сок.
И что, живое?
Абсолютно! В том-то и дело. Причем эта бутылка, судя по всему, плохо хранилась. В первые годы его жизни холодильников не было и оно неплохо так карамелизировалось. Однако его, видимо, не трясли, и оно дожило до наших дней.
Блиц
Château Latour 1961 или Sine Qua Non 2006? Латур.
Massetto 2001 или Pétrus 2000? Масетто.
La Landonne 1985 или Penfolds Grange 1986? Гигаль.
Quinta do Noval Nacional 1931 или Château-Chalon 1960-х? Новаль, потому что мы его как раз недавно продали и интересно было бы попробовать. Жюра – не моя кислотность.
Шенен блан или рислинг? Оба нет, простите.
Dom Pérignon или Jacques Selosse? Дом Периньон. Ответ звучит не очень профессионально, но вот так.
Ан-примёры или Оспис де Бон? Ан-примеры. Потому что с примерами мы работаем по факту.
Белый трюфель или черная икра? Оба. Раз в одном из вопросов мы отказались от обоих вариантов, то здесь возьмем оба, потому что я не могу выбрать. Я умру между черной икрой и белым трюфелем, как осел между двумя стогами сена, потому что я очень люблю и то, и другое.
Борщ или чаудер? Борщ.
ProWein или Vinitaly? Ни то, ни то. Это не наш уровень.
Коньяк или виски? Коньяк. Только то, что из винограда.
Университет энологии в Бордо или институт Дэвиса? Не знаю.
Если бы у вас сейчас был выбор, каким бизнесом заняться, что бы это было, если не вино. Элитная недвижимость.
Ваш топ-3 английских вин? Ни одного.
Российских? Сложно сказать. То, что мне реально понравилось так, чтобы я допил бутылку – это был «Фантом». Красностоп от Ведерникова 2012 года.
Украинских? Там тоже есть пара приятных. Кара-Кермен от Бейкуш, например. Шабо белое было ничего. Они – как и русские, вероятно, у них тоже начало славного пути. Только в отличие от России, в Украине через три-четыре года будут следующие выборы, и у страны будет шанс на свободу, на прекращение коррупции. Все выше вероятность того, что украинское общество этим шансом воспользуется. В России я ничего подобного, к сожалению, не вижу.
Фото на обложке: © Евгения Басырова.
Материал впервые был опубликован в Simple Wine News №137.
