Кого обычно встретишь на обложке винного журнала? Талантливого винодела, наследника исторического домена, топ-менеджера культового шато или шампанского дома, мастера вина, на худой конец винного критика или модного сомелье. Так сложилось, что ребята, таскающие шланги в погребе, собирающие урожай, подрезающие лозу в зимний и весенний период, остаются за кадром. Однако у последних завелся свой герой.
Сжалившись над измученными эской лозами, Марко Симонит призвал прекратить беспорядочные щелчки секатором и впредь сто раз подумать, прежде чем ранить растение. Он разработал метод бережной обрезки, продлевающий жизнь лозам и улучшающий качество винограда. Хозяйства отмахивались, пока пандемия грибковых заболеваний не поставила под угрозу существование семейных наследий. Теперь же все уважаемые домены выстроились в очередь к Симониту. Вместе со своей командой он и правильно подрезать научит, и больные лозы прооперирует, и рабочих замотивирует.
Фото: © Simonit & Sirch
Интервью с Марко предварила первая встреча с Венецией. Здесь тяжело дышишь, медленно сглатываешь слюну, хмуришься при любой смене экспозиции, не веря своим глазам. Стихийная, вечная, она обнуляет любую суету и пошлость. Ослепленный магией тишины, йода, неизбежных плутаний, спустя два дня направляюсь во Фриули.
До кампуса Симонита добираемся с его юным соратником Андреа Бонфатти, который на днях вернулся из командировки в Новую Зеландию. Еще во время обучения в школе энологов в Турине он понял, что прунинг – самая захватывающая в винотворчестве история. В 2021 году откликнулся на вакансию мечты от S&S и вскоре присоединился к команде. Теперь отвечает за развитие компании в Новой Зеландии и Австралии. Счастлив открывать новые земли, знакомиться с винами, которые редко встретишь на родине. Размеренный во взгляде, разговоре, движениях – видно, что в контакте с природой. Говоря о Марко, характеризует его как масштабную личность – и в работе, и в быту.
Полтора часа езды на восток – и мы оказываемся в Каприва-дель-Фриули, коммуне аппелласьона Коллио. Ухоженные поля, роскошный гольфклуб – дух модной провансальской деревушки. Здесь под соснами-пиниями расположилась Accademia Vine Lodge – открытый в 2021-м выдержанный в экостиле гостевой дом для партнеров S&S, приехавших на стажировку мастеров подрезки и винных туристов. Здесь же в редкие 2-3 дня в месяц, свободные от разъездов, останавливается и Марко. Кабинета у него нет, да и никогда не было: зумы с коллегами, представляющими компанию в 15 странах, в теплые дни он проводит под открытым небом, а в дождливые – в зимнем саду. Птицы в оживленной беседе, мерное дыхание всех расцветших в округе растений – такой шарман, что лично я завалился медитировать на один из стогов сена на заднем дворе.
Фото: © Яков Лысенко
Так бы и проспал до сумерек, если бы меня не разбудили Марко с его детьми Пьером и Эммой, приглашая на ужин. Ребята живут с мамой в Удине, в 20 км от кампуса. За большим столом в агритуризмо Orzan они на идеальном английском докладывают, что в прунеры не метят: оба мечтают о спортивной карьере. Пьер делает большие успехи в баскетболе, а Эмма – в верховой езде. Марко старается пару раз в месяц приезжать на два дня во Фриули, чтобы увидеться с ними, даже когда логистически совсем не удобно. К тому же они часто ездят с ним в командировки – так успели облететь весь мир.
Счастливое, зажиточное детство – в контраст тому, что было у Марко. Он вырос в коммуне Гориция на границе со Словенией, в 15 минутах езды от Академии. Его воспитали бабушка и дедушка, у которых была небольшая ферма с коровами, овцами, лошадьми, а также виноградником для семейных нужд. Марко обожал растения и животных, а еще больше – рисовать их. Этот навык он развил в раннем детстве, и умение рисовать сыграло ключевую роль в его жизни.
Далее за ужином – о житейском, фриуланской кухне, итальянской бюрократии и венецианских чарах. Рассказ о своем пути Симонит продолжает за утренним эспрессо на заднем дворе гостевого дома. Окончив престижную среднюю школу Convitto Nazionale Paolo Diacono в Чивидале-дель-Фриули, он поступил в местный аграрный университет. Во время учебы, в 1989 году, устроился в Консорциум аппелласьона Коллио – здесь нужны были люди с техническими знаниями, которые могли бы консультировать местных виноградарей. В этой зоне большие посадки совиньона блан и фриулано – сортов, крайне чувствительных к заболеваниям ствола виноградной лозы, той же эске. Однажды в 1990 году во время визита на виноградник Марко решил зарисовать строение одной из лоз.
Фото: © Яков Лысенко
Когда ты рисуешь, ты обращаешь больше внимания на детали. Так я разглядел многочисленные последствия агрессивной обрезки, повреждения основания лозы тяжелой техникой во время вспашки, обработки – растение было покрыто ранами в разных частях. Я задумался: а что же происходит внутри? Выкорчевал эту лозу, которая находилась в предсмертном состоянии, и отправился в столярную мастерскую, где попросил разрезать ее пополам. Я обнаружил, что большая площадь древесины была мертвой, с глубокими поражениями, грибком внутри. Я был шокирован: в школе таких картинок никогда не видел, да и вообще мы там ни разу не обсуждали последствия обрезки, лишь говорили о разных типах формировки. И я подумал – вау, этим ребятам тяжело живется. Как с таким внутренним поражением можно противостоять болезням, сложным климатическим условиям, получать питательные вещества, способствовать росту лиственного покрова, ягод?» – рассказывает Симонит.
Фото: © Simonit & Sirch
С батареей вопросов он обратился к профессорам из разных итальянских университетов, но те в один голос заявляли – слушай, ну это не проблема, мы так десятилетиями обрезаем, да и вообще у винодельческой индустрии есть вызовы посерьезнее. Это было время, когда в лучах славы купались виноделы и летающие энологи, а не агрономы. И ладно, подумал Марко, и решил найти ответы самостоятельно.
На протяжении следующих лет он продолжал рисовать, коллекционировать мертвые лозы в разрезе. Он много путешествовал, наблюдая за старыми виноградниками в Греции, Франции, Испании, на юге Италии и пытаясь понять, что позволило им сохраниться. Ведь в то время зачастую после 20-25 лет лозы выкорчевывали – как раз из-за внутренних поражений.
Дело в том, что сельское хозяйство – неестественная для природы история, – объясняет Марко. – Растущие в лесу лозы – лианы, они развиваются вдоволь, цепляясь за близлежащие деревья, чувствуют себя совсем по-другому. На современных виноградниках можно меньше или больше придерживаться натурального подхода при выращивании лозы, но он все равно будет неестественным для нее.
Прунинг, как и органика, биодинамика, – про контроль над природой. Мы обрезаем лозу каждый год, и последствия этого процесса крайне значительны. Можно серьезно навредить лозе, а можно помочь ей укрепиться, нарастить живую древесину, получить питательные вещества, быть в лучшем контакте с терруаром. Если обрезаешь агрессивно, то объем мертвой древесины с каждым годом увеличивается, запас нутриентов истощается, гидравлическая проводимость корней ухудшается, питание осложняется, количество и качество винограда падает. Но ведь можно делать бережную обрезку – тогда в разрезе мы увидим преимущественно живую древесину».
Фото: © Simonit & Sirch
Марко изрисовал порядка 20 блокнотных листов, рассказывая мне о морфологии лозы и влиянии обрезки на ее состояние от сезона к сезону. А затем усадил в машину и повез на виноградники культового хозяйства Mario Schiopetto, основатель которого 36 лет назад еще при жизни предоставил Марко возможность экспериментировать с подрезкой на своих участках. Здесь растут лозы-атлеты разных сортов и формировок: вот уже несколько десятилетий их лично дрессирует Симонит.
S&S в цифрах
- Головной офис основанной в 2003 году компании находится во Фриули, но у Simonit&Sirch также есть филиалы во Франции, Испании, США и Южной Африке.
- Команды S&S работают в ведущих винодельческих регионах 15 стран: Италии, Австрии, Германии, Франции, Швейцарии, Испании, Португалии, Великобритании, Венгрии, США, Аргентины, Чили, Южной Африки, Австралии и Новой Зеландии.
- Их клиенты – более чем 160 виноделен, в том числе топовые бордоские шато Angélus, Ausone, Pichon-Longueville, Lynch-Bages, d’Yquem, в Бургундии – Domaine Leroy, Domaine Leflaive и многие другие, дом Louis Roederer, так же, впрочем, как и Moеt & Chandon на собственных виноградниках в Шампани, империя Symington в Португалии, Gravner, Gaja, Biondi-Santi, Ferrari, Alois Lageder в Италии.
- Симонит сотрудничает с 10 научно-исследовательскими институтами и университетами, в том числе с Italian Vine Pruning School, Napa Valley College, Plumpton College, Geisenheim University, Egger University.
- В 2016 году Simonit&Sirch учредили Diplôme Universitaire de Taille et d’Epamprage (DUTE) в Бордо – первую и единственную в мире магистерскую программу по подрезке лоз.
- В 2021 году S&S запустили онлайн-школу для мастеров подрезки. Курсы доступны на итальянском, английском и испанском языках.
- Годовой оборот компании составляет почти 4 млн евро, в команде – 27 мастеров по обрезке.
- За годы работы S&S обучили более 15 тыс. человек.
- У зарегистрированного в 2011 году yotube-канала Simonit&Sirch больше 5,8 млн просмотров.
Фото: © Simonit & Sirch
В диалоге с лозой
Так в чем же заключается ваш подход?
Во-первых, важно позволить лозе ветвиться, с возрастом занимать пространство, каждый год увеличивать рукава. Ведь в них содержится больше всего нутриентов, которые питают побеги на старте вегетационного цикла. Если с годами вы не будете качественно сопровождать ветвление, то побегам не будет хватать питания для роста.
Во-вторых, важно обеспечить непрерывность движения сока – делать бережные, небольшие надрезы исключительно на молодой древесине (1-2-летней). Важно помнить, что при каждом надрезе внутри растения образуется «шрам», его размер эквивалентен диаметру среза. Эта мертвая древесина блокирует движение сока – он может пройти по бокам, но если с разных сторон сделано много надрезов, лоза может полностью лишиться питания. Надрезы должны быть равномерными на каждом побеге: в противном случае степень зрелости гроздей при сборе урожая будет разниться.
Фото: © Simonit & Sirch
Лимфообращение может быть не идеальным, но критически важно из года в год поддерживать динамическое развитие архитектуры лозы, которое позволяет ей сохранять витальность, энергию, и, если необходимо, корректировать конфигурацию шпалеры.
Эти фундаментальные принципы применимы к любому сорту, типу возделывания лозы. Но одного рецепта не существует – надо адаптировать наш метод в зависимости от возраста виноградника, типа почвы, климатических условий.
Если лоза 30 лет обрезалась неправильно, ей еще можно помочь?
Конечно: лозы – сильные растения. Даже если им очень плохо, они будут продолжать бороться до последнего. Мы можем помочь им остановить накопление мертвой древесины и сформировать живую. Лоза очень быстро реагирует на положительные изменения – уже после первой щадящей обрезки урожай будет более сбалансированным, с гомогенным уровнем зрелости.
Фото: © Яков Лысенко
Ваш подход похож на гюйо пуссар, который был изобретен давным-давно. Чем они отличаются?
Я впервые узнал о нем в 2011 году, когда профессор Дени Дюбурдье пригласил меня в Бордо, чтобы обсудить главные вызовы виноградарства, в том числе эску. Он подарил мне книгу Пуссара, и я понял, что пользуюсь той же технологией, которую он применял еще 150 лет назад. Но я понятия не имел о существовании этого ученого! В то же время в его методе фокус – на поддержание потока лимфы. Это важнейший момент, но не только его надо брать во внимание. К тому же ориентироваться на его принципы зачастую сложно, особенно в Бордо и Бургундии. Лозе тяжело обеспечивать две почки и два побега, у нее не хватает сил. Одним лимфотоком не обойтись, нужно сохранять ветвление.
Из грязи в князи
Когда вы начали монетизировать ваши услуги?
Я практиковался на виноградниках Скьопетто и параллельно работал в Консорциуме до 1999 года, пока не открыл свое консалтинговое агентство. Один из моих первых клиентов, Йошко Гравнер, дал серьезный толчок – сработало сарафанное радио, клиентов становилось все больше. Тогда я позвонил своему школьному другу Пьерпаоло Сирку и спросил, не хочет ли он помочь мне с бизнесом. Он согласился, в 2003 году мы основали компанию, продолжаем работать вместе и сегодня. Он занимается всеми административными, финансовыми вопросами, а я отвечаю за развитие новых рынков, методическую составляющую.
Марко Симонит и Пьерпаоло Сирко. Фото: © Simonit & Sirch
Новым витком стало подписание контракта с Анджело Гайей, а потом с гигантами Bellavista и Ferrari. Затем Дени Дюбурдье пригласил меня выступить на конференции о проблемах виноградарства в Бордо, впоследствии я начал работать с его хозяйствами. Наблюдая за нашими успехами, вскоре подтянулись и другие замки, а затем и крупные дома из Шампани, тот же Louis Roederer. Сегодня у нас уже более 160 клиентов в 15 странах.
У вас наверняка масса запросов. Как вы отбираете клиентов?
Когда поступает новый запрос на работу, я всегда стараюсь выяснить, с кем имею дело. Кто владеет винодельней, кто состоит в топ-менеджменте, как у них выстроены процессы на винограднике и производстве, какие средне- и долгосрочные цели. Важна тщательная селекция, ведь наша работа требует времени и терпения. Мне нужно пару встреч, чтобы, во-первых, взглянуть на виноградники и оценить их состояние, а во-вторых, пообщаться с командой, понять, как внутри компании организована работа. Часто так бывает, что агроном и винодел не связаны общей целью, следуют параллельными курсами. А связь между ними критически важна.
Фото: © Simonit & Sirch
Вы лично первичную оценку проводите?
Не всех, только самых важных проектов. Ребята из моей команды отлично справляются, они всегда могут обратиться ко мне за советом при оценке новых клиентов. Мы находимся в плотном контакте в этой связи.
Когда в последний раз лично наведывались с ревизией?
Я два дня назад вернулся из Калифорнии, где встречался с потенциальным клиентом. Мне потребовалось три дня на оценку винодельни, виноградников, команды. Важно было понять, каких целей они хотят достичь, вино какой стилистики создать, почему хотят работать именно с нами. Наша технология – это одно, но успех на выходе во многом зависит от того, как будет выстроена коммуникация.
Фото: © Simonit & Sirch
Долго были в США? Чем еще там занимались?
Две недели. Одну провел в поездках между Напой и Сономой, где я посещал наших клиентов, встречался с главой американского подразделения Simonit&Sirch, давал интервью журналистам, в частности San Francisco Chronicle. А вторую мы провели с моей партнершей Лизой в Пеббл-Бич рядом с Монтереем, где организовали несколько семинаров. Один был посвящен нашей работе в странах Старого и Нового Света, мы сравнивали подходы, проводили дегустации, а второй – нашему опыту работы со старыми лозами в странах по всему миру. Солдаут был на все даты, это было прекрасное время: отличная еда, люди, природа.
Я упомянул деление на Старый и Новый Свет, но вообще, мне этот подход не близок. Может быть, с исторической точки зрения он корректен, но вот с винодельческой… Сегодня не только США, Южная Африка, Австралия, Новая Зеландия заимствуют практики у европейских винных держав, но и наоборот – с учетом активных изменений климата. К странам Нового Света скорее логичнее отнести Швецию, Данию, Великобританию.
Часто лично посещаете хозяйства, с которыми работаете?
Стараюсь. Основная цель поездок – работа с командами наших подразделений по всему миру. Мы вместе ездим к клиентам, разрабатываем индивидуальные программы, делимся опытом. Постоянные путешествия тяжелы физически, логистически, психологически, ведь в идеале я бы хотел проводить больше времени с детьми, но в то же время они важны для тимбилдинга, накопления опыта.
Фото: © Simonit & Sirch
Есть ли предел вашему росту?
Моя задача – собрать сильные команды по всему миру. В нашей работе важен глубинный, индивидуальный подход – для этого требуются невероятно талантливые парни и девушки. Потенциал огромный, но найти людей для его реализации непросто – как менеджеров, так и исполнителей. На каждом новом рынке мне нравится расти медленно, шаг за шагом, наращивая силы, укрепляя команду, которая сможет эффективно работать независимо от меня.
Много ли девушек работают в S&S?
Около 30%. Они более чувствительны, точны в своих решениях, дисциплинированны, хороши в планировании – в отличие от мужчин, особенно итальянцев, которые зачастую живут креативным порывом, одним днем.
Фото: © Simonit & Sirch
Миссионерство
Глобальная цель вашей работы?
Создать комьюнити мастеров обрезки по всему миру, обучить ребят. Для этого на первых этапах важно провести много времени на виноградниках, чтобы они на личном опыте изучили анатомию, физиологию растения, в реальном времени от лозы к лозе научились принимать правильные решения при обрезке. Ученики могут практиковаться на территории наших кампусов в Италии, Бордо, Испании, США и Южной Африке.
Фото: © Simonit & Sirch
Чья была идея начать популяризировать прунинг в соцсетях?
Моя, я пользуюсь YouTube с момента его появления. В свое время обратил внимание, что там совсем нет контента про обрезку. Подумал: почему бы не сделать эту тему модной, заинтересовать молодое поколение? Так я начал публиковать ролики, прунинг стал привлекать все больше внимания.
Прунеры осознали, что играют важную роль в процессе создания вина, что от обрезки напрямую зависит качество финального продукта, будущее виноградников. Наш медийный проект привел к шквальному интересу к школам прунинга в Италии, а также открытию учебных заведений по всему миру.
Мы всегда рады делиться знаниями. Во время пандемии у нас высвободилось время на создание онлайн-платформы, Simonit&Sirch Academy, где можно пройти теоретический курс по обрезке лозы. Затем есть возможность сдать практический экзамен в Европе или США и получить сертификат. Сегодня у курса 12 тыс. подписчиков из 45 стран. Это огромное счастье – построить комьюнити для людей со всего мира, работающих в полях, где они могут делиться опытом, учиться, вдохновляться. Выпускники применяют нашу технологию на разных терруарах, рассказывают об успехах и неудачах – так мы прибавляем в знаниях.
Фото: © Simonit & Sirch
Вы монополисты на рынке обрезки? Если выпускники Академии возьмутся консультировать с применением вашего метода, как к этому отнесетесь?
Вообще да: проекта с тем же бэкграундом, опытом, экспертизой, структурой, что у нас, на рынке нет. Но мы не боимся конкуренции, места хватит всем. У нас 36 лет практики, наблюдений, мощная база данных, контактов, сильная команда, налаженные процессы – все это не приходит за один день, это результат скрупулезной работы.
Мы фокусируемся на работе с лучшими проектами, чтобы у нас был хороший доход и мы могли обеспечить счастливую жизнь сотрудникам. Конкуренция – стимул становиться лучше с каждым днем. Некоторые из моих учеников занимаются частными консультациями, также есть мой друг Франсуа Даль из Сансера, талантливый мастер по обрезке. Но профессионалов в нашем деле совсем немного.
Фото: © Simonit & Sirch
Прунинг, почвы, пермакультура: синергия современного виноградарств
Вы неоднократно говорили, что без качественного виноградарства эффекта от обрезки не достичь. В чем оно заключается?
В первую очередь важно оценить качество почвы на ваших участках, провести их диагностику и принять решение, каким сортам какие парцели подходят лучше всего. Лозы скорее предпочтут бедные почвы, в идеале выбрать те, что придадут винам характер: сланцевые, вулканические, известняковые.
Важен устойчивый подход, отказ от агрессивных обработок: они вредят и лозе, и людям, работающим на виноградниках. К тому же необходимо наладить биоразнообразие – высадить фруктовые деревья, траву в междурядья, создать условия для того, чтобы к вам не боялись заглядывать животные, живущие в окрестностях. Это все в будущем принесет пользу микротерруару.
Грамотный подбор типа формировки лозы, бережная обрезка – все это тоже составляющие качественного виноградарства.
Фото: © Яков Лысенко
К биодинамике как относитесь?
Положительно: в этом подходе, интегрированном во все этапы производства вина, много техник, связанных с работой на винограднике, установкой крепкого контакта лозы с землей, что мне близко. Я много узнал во время работы с Лалу Биз-Леруа – биодинамистом с огромным стажем. Она всегда была очень внимательна к обрезке.
Однажды я сказал Лалу – возможно, из уважения к вашей архитектуре нам нужно приподнять столбы и проволоку? Мы сохраним трессажную шапку с побегами, но в то же время дадим им больше места для развития. И она ответила – почему бы и нет, давайте попробуем на нескольких рядах, все равно виноградник у меня за окном, я постоянно наблюдаю за ним. По прошествии года она заявила: «О’кей, Марко, я думаю, мы можем применить эту технику на всех моих виноградниках».
Сегодня в Бургундии легко отличить участки Лалу, ведь у нее столбы высотой 180 см.
Так это была ваша идея?
Да! Важно поддерживать эволюцию лозы, в целом сохранять динамичный подход к ведению хозяйства. Для этого требуется особый менталитет. Работайте, наблюдайте за своим терруаром, экспериментируйте, смотрите на реакцию лозы и старайтесь принимать нестандартные решения.
Фото: © Яков Лысенко
Какой главный вызов стоит перед агрономами сегодня?
В мире бушует пандемия эски. Многие опускают руки и выкорчевывают пораженные растения, но есть возможность сохранить наследие. Для этого в первую очередь мы интегрируем наш подход к обрезке, и как только лоза накопит достаточно живой древесины, мы можем провести «хирургическую операцию» – удалить пилой пораженную грибком часть. Этот процесс сравним с лечением кариеса у стоматолога.
В будущем не планируете открыть свою винодельню?
Два года назад я купил винодельню с 7 га виноградников с большим количеством старых лоз, она расположена неподалеку отсюда. Там большой сортовой набор: из белых – фриулано, риболла, совиньон, шардоне, мальвазия, из красных – рефоско, пиньоло, мерло. Сейчас занимаемся их рестайлингом.
Фото: © Яков Лысенко
То есть скоро мы сможем попробовать ваше первое вино?
Не думаю, что скоро. Фокус – не на производстве, а на редизайне виноградников. Изначальная цель этой покупки – сохранить старые лозы, а также построить первый собственный кампус, не арендный. Мы уже винифицировали урожай, но не бутилировали. Важно досконально изучить терруар, его проявления, поэкспериментировать. Мы должны еще многое узнать перед тем как начать выпускать вино.
Всегда ли старые лозы дают более интересные результаты?
Я такой мантры не придерживаюсь. Ведь на финальный результат влияет совокупность факторов: тип почвы, сорт винограда, климатические условия, возраст лоз, винодельческие техники. Иногда на одном участке молодые лозы дают более интересные результаты в сравнении со старыми. Но в общем и целом я люблю вина со старых лоз, ведь в них со временем происходят эпигенетические изменения, они обретают свой уникальный характер, вступают в более плотный контакт с терруаром. Это невероятно интересные процессы, они позволяют вину обрести идентичность.
Виноделы часто связывают определенные характеристики в вине с типом почвы. Что думаете об этом?
Это сложная тема. На вкусоароматические характеристики вина влияет масса составляющих: генетика сорта, особенности терруара, климатическая ситуация, возраст лозы, развитость корневой системы, состояние ствола. Важно, чтобы лозы были связаны с терруаром, часто эта связь недостаточно крепкая. Мы можем обнаружить в вине те же органические элементы, что содержатся в почве, и сказать – вот она, причина солоноватости, тонов железа, крови в бокале. Но буквально это все так не работает, все непросто.
Фото: © Яков Лысенко
Чтобы ориентироваться в любых ситуациях, нужна объемная экспертиза. Какие еще консультанты востребованы в эпоху нового виноделия?
Мне нравится находиться в синергии с другими специалистами. Есть много виноделен по всему миру, где люди хотят копнуть глубоко, вникнуть в детали. Для этого нужно обладать серьезной экспертизой. Большое удовольствие работать с Педро Паррой, специалистом по почвам, с которым у нас много общих клиентов. Ален Делуар (Alain Deloire) отлично разбирается в физиологии лозы, у него есть много чему поучиться.
Важно подобрать наиболее подходящие условия, чтобы лозы могли качественно питаться, крепнуть с годами. В засушливом климате ирригация – не выход, нужно создать такие условия, чтобы растения адаптировались под любые изменения. Чтобы принять корректное, индивидуальное решение, нужно проделать большую работу. И я верю, что это должна быть командная работа.
Досье
На аперитив – всегда шампанское. Любит oyster-style кюве из Кот-де-Блана – нервные, напряженные, без перебора со сладостью. В фаворе также классическая белая Бургундия – Мерсо и Шассань-Монраше. Нравится Марко и Бордо – не только красные, но и сухие белые вина из Грава, Антр-де-Мера, Кот-де-Бордо. Из итальянских регионов предпочитает Пьемонт и Тоскану. «В целом мне нравятся вина с характером – не только европейские. Любопытные образцы есть в Южной Америке, Африке, Австралии. Вино необязательно должно быть выдающимся, но если оно транслирует терруар, отличается от других, – это цепляет».
Летом 2023 года к Симониту наведалась мать винной критики Дженсис Робинсон. В своей заметке по итогам встречи она пишет: «Я опросила больше дюжины клиентов Марко на предмет влияния его подхода к обрезке на винограднике. Лишь один высказал небольшую критику: местами эску вылечить не удалось. В то же время все опрошенные отмечали подъем морального духа у рабочих».
Другая «мать» – Джейн Энсон – свою статью про S&S назвала The Prada of vineyard pruning, намекая на люксовый имидж услуг Марко Симонита.
Фото: © Яков Лысенко
Материал впервые был опубликован в Simple Wine News №166
Фото на обложке: © Simonit & Sirch.