My default image
Вилли Клингер: краткий курс маркетинга для сомелье
ГлавнаяЛюдиИнтервьюВилли Клингер: краткий курс маркетинга для сомелье

Вилли Клингер: краткий курс маркетинга для сомелье

Австрийские вина стали так популярны и повсеместны во многом благодаря этому человеку. В 2019 году Вилли Клингер решил уйти с поста директора Бюро маркетинга австрийских вин, который занимал 12 лет. Сейчас он является генеральным директором ведущей в Австрии торговой сети по продаже вин Wein & Co.

SWN встретился с Вилли Клингером, чтобы поговорить о молодом поколении сомелье, кухне, вдохновении, прошлом и, конечно, об австрийских винах.

Быть Вилли Клингером

Его родители были рестораторами, и с детства Вилли живо интересовался гастрономией и напитками. Он продолжил бы дело родителей, если бы отец не настоял на высшем образовании. В Университете Вилли изучал французский и итальянский языки. В те годы он был клавишником в джаз-бенде, играл в политических кабаре и вообще видел себя актером. После защиты диплома поступил в Венскую драматическую школу, а оттуда попал на сцену Венской оперы, правда, там ему доставались лишь эпизодические роли. Потом его пригласили в театр в Зальцбурге, где ставили пьесу Вуди Аллена Don’t Drink the Water на роль Уолтера Холандера, которого в оригинале играл сам Вуди Аллен.

На своей первой «винной» работе у дистрибьютора A.V. Stangl занимал должность главы маркетинга, но делал «буквально все»: расклеивал ценники, оформлял заказы на вино у виноделен, сопровождал босса в командировках, так как он не владел языками, уже тогда общался лично со многими великими виноделами.

Потом перешел в Wein & Co (сеть винных бутиков и винных баров), став впоследствии ее операционным директором. С 2000 года стал «правой рукой» самого Анджело Гайи – в GAJA SPA он занимался развитием международной дистрибуции. Наконец, в 2006 году возглавил Бюро маркетинга австрийских вин.

Я верю, что хорошее вино и еда – ингредиенты счастливой жизни. Ты можешь изменить мир, питаясь и выбирая вино по-другому.

«Впервые я попал во Францию в 17 лет и за шесть недель там попробовал своих первых устриц, первого лангустина, первый киш-лорен и выпил первый бокал шампанского. Вау! Австрийцам эти удовольствия были доступны уже в более зрелом возрасте, а мне повезло стать гедонистом в ранней молодости».

«Я переехал в Вену из альпийской деревни и в винотеке рядом с собором Св. Стефана случайно разговорился с журналистом из «Фальстафа». Он пригласил меня на дегустацию, там меня позвали еще на одну…».

«Когда я жил в Зальцбурге, в какой-то момент столкнулся с проблемой: вина, которые мне нравилось пить, стоили дороже, чем мог себе позволить начинающий актер. И когда я получил предложение от винного импортера в Зальцбурге, согласился не раздумывая».

«Винному маркетингу и экономике я учился на практике у владельца Wein & Co мистера Каммерера. Надеюсь, что что-то ценное и я передам своим коллегам. Если вы хотите построить карьеру в вине, вы должны любить людей. Формально это называется нетворкингом. Вы должны путешествовать, читать. Каждое путешествие может многому научить, если побольше общаться с людьми».

«В 1995 году я вел аукцион вместе с Майклом Бродбентом. Мы продавали роскошные вертикальные сеты Бордо, включая коллекцию Mouton Rothschild c1945 до 1993 год. Три сотни гостей в смокингах, я перевожу речь Майкла. И он описывает Château Pichon Longueville Comtesse de Lalande: "О, это величественное вино! Оно похоже на лежащего на ковре у камина лабрадора, который ждет, когда его почешут между ушками". В высшей степени поэтичное описание».

«Я помню свою первую дегустацию в России, это был 2002 год, я представлял Domaine Wachau, и мы почти ничего не продавали».

«В начале 90-х я читал статьи об Анджело Гайе, на фотографиях со скрещенными на груди руками и поднятым носом он выглядел как маленький Наполеон. А в жизни оказался очень дружелюбным, познакомил меня со всеми великими виноделами Пьемонта». 

«Как-то раз на дегустации на вопрос "Стоят ли ваши вина своих денег?" Гайя ответил: Cinquanta per cento qualità, cinquanta per cento carisma! (50% качества, 50% харизмы. – Прим. ред.). Забавный подход».

«Меня заряжают энергией австрийские виноделы: Луис Крахер, мафия из Вахау – Франц Пихлер, Эммерих Кнолль, Тони Боденштайн из Weingut Prager».

«В AWMB я проработал дольше всех моих предшественников. Предыдущий "долгожитель", мистер Саломон, работал семь лет с 1995 по 2002 год. Я не ухожу на пенсию, но хочу заняться частной практикой. Со следующего года я буду маркетинговым консультантом для нескольких проектов. Бюро маркетинга уже попросило меня остаться в роли консультанта, и я продолжу представлять австрийские вина на мероприятиях».

«Я выберу клиентов среди нескольких проектов из разных стран, которые смогут дополнять друг друга без конкуренции. Например, если у меня в подопечных будут винодельни из Бургундии, Грузии и Тосканы, то за несколько дней работы в Пекине я смогу провести переговоры для одной из них, семинар – для второй, найти импортера для третьей. Еще я планирую делать свой авторский сайт, где буду писать о лучших ресторанах в винных регионах».

«У меня есть небольшое ателье, в котором я готовлю для моих друзей и играю на пианино. Там же небольшой винный погреб. У меня много бордо 2016, мне нравится этот винтаж. Я привык покупать Бургундию, но она так дорого стоит и так быстро заканчивается».

«Я достаточно глуп, чтобы покупать дорогие вина. На мое 60-летие c 20 гостями мы дегустировали F.X. Pichler Kellerberg 1999, Mascarello Monprivato, Gaja Sori Tildin1992 в магнуме, Château Margaux1993 – один из моих любимых урожаев, Lafite 1996 оказался с пробкой, а Mouton 1996 был великолепен. Было еще вино австрийца, переехавшего в Калифорнию, – Манфреда Кранкля из SineQuaNon. Он жил в 15 км от дома, где прошло мое детство. Мы дружим, и когда он приезжает в Австрию, всегда обедает в ресторане моих родителей».

«В мире нет бизнеса, кроме винного и ресторанного, в котором можно работать и наслаждаться каждым днем настолько сильно. Я мог бы стать актером, но моя работа вознаграждает меня гораздо больше. Для человека, который любит хорошее вино, хорошую еду и общение с людьми, я не смог бы придумать карьеры лучше. Мое кредо, то, за что я борюсь уже три десятка лет, – хорошее вино с хорошей едой в хорошей компании делает нашу жизнь богаче и насыщеннее».

Брызги из Вены

После скандала с диэтиленгликолем 1985 года, когда было уничтожено 27 млн литров австрийского вина, экспорт за год упал с 45 млн литров до 4,4 млн и не восстанавливался до 1989 года. Но скандал стал катализатором перемен. Правительство экстренно разработало новые законы о вине, а для создания нового имиджа австрийских вин было создано Austrian Wine Marketing Board (AWMB). В виноделие пришло новое энергичное поколение. Спустя 30 лет после кризиса Австрия стабильно входит в число лидеров по темпам роста экспорта.

«За эти годы изменилась структура отрасли. 30-40 лет назад большая часть винограда шла от фермеров, которые держали свиней, коз, выращивали зерновые, овощи и фрукты, – а еще у них было по несколько рядов лоз. В 1999 году в Австрии было 44 000 виноградарей, в 2017 – 14 000. Если раньше каждому принадлежало в среднем 1,2 га, то теперь это 3,4 га. Правда, с такими крохотными наделами даже сейчас большинство вин Австрии остаются продуктом ручного труда и семейных виноделен».

«Большую часть XX века вино было локальным феноменом, его и не возили дальше Германии. И само вино было другим, его разливали в двухлитровые бутылки и пили из маленьких стаканчиков. Прохладный климат не давал винограду достичь нужной зрелости: еще в шестидесятые в Domaine Wachau была дистиллерия, так как часть урожая годилась только на перегонку».

«Новая Зеландия экспортирует на миллиард евро, а мы только на 170 миллионов, но в Новой Зеландии нет сильного внутреннего рынка, а мы выпиваем вина на миллиард в самой Австрии: но это не только австрийцы, у нас ведь развит туризм».

«Мы сократили долю балка в экспорте и увеличили долю бутилированного вина на 30 млн л. Поэтому средняя цена литра выросла с 93 евроцентов в 2003 году до 3,5 евро в 2017 году. Чтобы объективно оценить это достижение, вспомните, что драйверами роста цен в Новом Свете каждый раз были крупные бренды – Gallo, Concha Y Toro, Yellow Tail. А мы боремся за рост продаж 14 000 семейных предприятий».

фото

Грюнер расправил плечи

«Для Калифорнии исторической вехой стала Парижская дегустация 1976 года («Суд Парижа»), а для Австрии – Лондонская (2002), на которой 19 вин из грюнер вельтлинера выставили против вин из Бургундии и еще нескольких великих шардоне. В подборе сета участвовала Дженсис Робинсон, она настояла, чтобы вина были в возрасте, так как Бургундии нужна выдержка. А значит, и австрийские вина должны были быть выдержанными.

В результате 17 лучших «носов» Лондона, среди которых были три MW, сама Дженсис и Тим Аткин, вслепую отдали первое место Австрии: победило Knoll Vinothekfüllung 1990. В первой десятке вообще не было Бургундии: компанию семи грюнерам составили калифорнийские шардоне от Mondavi и Kistler и южноафриканское Mulderbosch. А ведь в команде Бургундиии грали Etienne Sauzet Chevalier Montrachet 1996, Baron Thénard Montrachet 1997, Louis Latour Corton Charlemagne 1990, Ramonet Chassagne-Montrachet La Boudriotte 1992».

«Бургундские бочковые шардоне против грюнеров, большинство из которых были винифицированы в стали? Как это возможно? Оказалось, что с возрастом различия сглаживаются. В винах, выдержанных в бочках, дуб полностью интегрируется, и в тех, и в других развивается богатая палитра третичных ароматов. И шардоне, и грюнеры в возрасте – серьезные вина, которые можно подавать с лобстером. Дегустация показала, что грюнер, который пили в тавернах, может стать частью элиты винного мира».

«На российском рынке представлены одни из лучших виноделов Австрии. Налейте бокал Montrachet и хорошего грюнера – они могут быть сравнимы по сложности, длине послевкусия и способности к выдержке. А потом сравните цены».

«Профессия сомелье в Австрии появилась только в конце 1980-х. Мой друг Александр сын одного из первых австрийских сомелье. Его отец работал в Arlberg Hospiz Hotel с одной из лучших винных карт страны с внушительными вертикальными коллекциями Бордо. Александр тоже стал сомелье: сначала в Австрии, а потом в нью-йоркском ресторане у легендарного лионца Даниэла Булю. Разумеется, он поставил грюнер вельтлинер в карту, а с гостями говорил так: "Что бы вы хотели? Белое? Красное? Может быть, зеленое?" – "Что значит зеленое?" – "У меня есть зеленый грюнер вельтлинер!". Благодаря таким энтузиастам Нью-Йорк заговорил про "грю-ви", как они его называли. Теперь он настолько популярен, что в США появились собственные грюнеры из Фингер-Лейкс». 

«Грюнер был первым австрийским посланием. А сейчас рынок требует все больше специалитетов: ротгиплфер, цирфандлер, гемиштер затц. Сомелье любят удивлять гостей, а нам есть, что им предложить».

«Грюнер вельтлинер – отмычка, которой мы вскрываем двери новых рынков, но в Австрии есть и другие великие вина. Рислинг занимает лишь 4% наших виноградников, но сухие рислинги Вахау, Кампталя и Кремшталя – это часть мирового пантеона рислинга. Конечно, немцы тут выступают первым номером, но мы вместе с Эльзасом и Пфальцем представляем другой, более фруктовый стиль». 

«У нас одни из лучших совиньонов блан на планете. Сейчас мы работаем над признанием терруаров Штирии, где рождаются 100-балльные совиньоны. Все внимание приковано к Луаре и Новой Зеландии, но великих совиньонов в мире больше – в Альто-Адидже, Словении и Штирии. В Австрии также очень хорошо показывают себя пино блан и шардоне». 

«Красные вина премиального качества – новый для Австрии феномен. Мы делали хорошие белые вина сотни лет, а красным с низкой урожайностью, малолактикой и выдержкой в барриках не больше 30-40 лет. С 2008 года доля красных вин выросла с 15% до 32%. Как и в Тоскане, наши виноделы сначала считали, что для того чтобы сделать великое красное, нужно посадить каберне совиньон и мерло. А потом обнаружили, что новые техники работы на винограднике и в погребе дают не менее интересные результаты и с местными сортами.

Ханс Ниттнаус нанес Бургенланд на карту производителей великих красных вин. Признаться, я сам ему советовал: "У тебя великолепный блауфранкиш, ты можешь добавить к нему каберне и мерло", – но время расставило все по местам. И, конечно, десертные вина. Я просто напомню, что одни из самых высоко ценимых десертных вин мира родом из Бургенланда. Пихлер и Кнолль иногда делают айсвайны или TBA, но для них это только sideproduct. Но Крахер, Ламм и другие делают их регулярно, не говоря о целом стиле, аусбрухе из Руста».

«Наконец, в Австрии уже есть вина, за которыми охотятся коллекционеры. Рислинг Unendlich от F.X. Pichler – один из подобных примеров. Прекрасная этикетка, великое вино, высокая цена – если вы попробуете урожай 2002 или 2006 года, вы поймете, почему. Но эта работа нескольких поколений».

«Я работал в Gaja – хозяйстве, основанном в 1859 году, когда бароло и барбареско еще не было на карте премиальных вин. Инновации – одно из условий для выживания в современном мире, но история тоже важна. Даже у новосветского люкса есть история, как у Grange Макса Шуберта. Есть категория винных байеров, которые ищут именно подобные collectible items. Мне нравится пример супертосканы: годы назад революцию супертосканцев было не остановить, а сейчас регион возвращается к своим корням, к брунелло и кьянти. Brunello is Back! Для построения бизнеса лучшая модель, это когда производители вместе работают над репутацией региона».

Фудпейринг, совместное приготовление еды, беседы о винах – вот мои жизненные ценности.

Высокая кухня меняет мир

Культура напитков связана с общими трендами социально-экономического развития. Если мы хотим предсказать будущее моды, нам нужно исследовать над-системы, которые будут влиять на нее: как изменится образ жизни людей, как меняется климат, какие технологии будут доступны. По мнению Вилли Клингера, главный глобальный тренд, который влияет на будущее вина, – файн-дайнинг, а главная угроза винному миру – воздержание.

«Выход на любой новый рынок должен начинаться с изучения гастрономических традиций. Наша главная аудитория – рестораны и винные бары, где есть профессионалы, помогающие сделать выбор, Австрия не нацелена на супермаркетные полки».

«Dining Out – это глобальный тренд. В ресторане моих родителей в 1980-е еда не была чем-то особенным. Люди приходили выпить вместе, поиграть в карты и набить желудок. На похороны мы готовили говядину, на свадьбу – венский шницель, на крещение – ростбиф. Наши бабушки на день рождения покупали муку, наши родители брали готовый торт в магазине, а мы ведем детей в Starbucks. Что дальше?».

«Люди хотят высокую кухню, хорошее вино, изысканные бокалы. Приготовление еды из необходимости превратилось в удовольствие. Я люблю готовить и приглашаю друзей на то, что я сам приготовил, это стало основой новой индустрии. В мире ежегодно выходит 40 тысяч кулинарных книг!».

«У вина есть угрозы и есть возможности. Через ресторанную культуру к вину приобщаются люди, которые раньше не пили вино. В Азии не пили вино, но через ресторанную культуру там приобщаются к вину. Шанхай сейчас бурным развитием ресторанов похож на Нью-Йорк тех лет, когда там только появился грюнер. Представьте, что средний китаец станет пить всего на один литр вина больше?».

«Франция, Италия и Испания производят две трети мирового вина, но сами пьют все меньше и меньше. В 1960-е антиалкогольная кампания во Франции призывала: "Не больше одного литра вина в день", ведь среднестатистический француз выпивал больше сотни литров в год. Теперь – 44 литра. В Скандинавии наоборот – потребление крепких напитков снижается, а потребление вина растет. Удивительно, как шведы, финны и датчане развивают винную культуру в условиях монополии. Их драйвером, конечно, стала новая скандинавская гастрономическая культура. Только в прошлом году я дважды был в Noma: и в рыбном, и в вегетарианском. И каждый раз я поражаюсь тому, что эта гастрономическая традиция была изобретена молодыми шефами. "У нас нет традиции? Хорошо, мы изобретем ее"». 

«Эти креативные рестораторы предпочитают совсем другие стили вин. Они не привязаны к бордоской классификации 1855 года, пьют натуральные вина, петнаты, оранж и все что угодно. Их ценности – креативность и забота об окружающей среде. Натуральные вина в Скандинавии так вездесущи, что порой с трудом можно найти нормальное вино. Это натуральное движение стало естественной реакцией на индустриализацию винного мира и ценовую политику. По большому счету это положительное явление, так виноградари стали использовать меньше гербицидов и пестицидов на винограднике. Главное, чтобы натурализм не переходил в религиозный культ St.Einer’а: "Вино должно быть только натуральным, редуктивным, мутным и пахнуть навозом"».

«Экологичность и ответственное потребление – это один из мировых трендов, который будет влиять на винный мир в том числе. Но ответственность заключается не в поголовном переходе на органику. Разумный винодел может сказать – "я не органист, я использую пестициды, зато это позволяет мне проводить одну обработку вместо десяти и сократить выбросы выхлопных газов". Нужно видеть картину целиком и думать о нашем влиянии на окружающую среду чуть глобальнее». 

«Главная угроза винному миру – воздержание. Во Франции, на родине величайших вин мира, сейчас нельзя рекламировать вино. Конечно, злоупотребление алкоголем таит в себе опасность, но алкоголь может и обогащать жизнь. Можно заниматься спортом, но при этом наслаждаться жизнью, а два-три бокала вина в день придадут этому наслаждению полноты. Фудпейринг, совместное приготовление еды, беседы о винах – вот мои жизненные ценности».

«Я верю, что хорошее вино и еда – ингредиенты счастливой жизни. Ты можешь изменить мир, питаясь и выбирая вино по-другому. В том числе с заботой об окружающей среде и людях. Как часто вы думаете о том, сколько заработал фермер с бутылки премиального вина, которое вы с удовольствием смакуете? Фермеры обычно небогатые люди. Заботимся ли мы о них? В вине много социальных вопросов».

«Мы участвуем в программе Wine in Moderation. Продавая вино, мы несем ответственность за потребителей, иначе реакцией на наш бизнес станет сухой закон, как это произошло в скандинавских странах в 1920-х. Мы не хотим, чтобы люди пили два литра вина в день. Хотя иногда каждый имеет право на вечеринку и выпить больше пары бокалов, я не хочу, чтобы люди превращались в машины. Но делать это нужно ответственно».

«Мой сын сам был панком, до 17 лет он носил ирокез и водился с плохой компанией. А однажды у меня упала на пол челюсть, потому что я увидел его за стойкой бара Wein & Co с риделевским бокалом. Оказалось, он увлекся девушкой и быстро нашел социальные плюсы своего положения: рассказывал, что у него папа – винный эксперт, который руководит маркетинговым бюро и научил его подбирать вина к еде, да и сам хорошо готовит».

фото

Послы хорошей жизни

В Италии есть программа Italian Wine Ambassadors, Риоха выпускает Rioja Wine Educators, Австрия не раздает сертификатов «послов», но зато у нее самый удобный и понятный винный сайт, с переводом (грамотным!) в том числе и на русский язык.

«Выходя на новый рынок, в первую очередь мы налаживаем контакт с профессионалами, стратегически мы всегда делаем ставку на правильных импортеров. Мы должны помочь импортерам поверить в наш продукт, они донесут информацию до сомелье, а те – до своих гостей. В какой-то момент, когда дистрибуция дорастет до определенного уровня, мы сможем обратиться к потребителю напрямую. В Австрии мы работаем по-другому, ведь 85% потребляемых в стране вин местные. И здесь мы говорим с людьми без посредников».

«Роль правильных импортеров очень важна в развитии винной культуры. Я знаю много примеров. Когда в 1997 году я пришел в дистрибуторский бизнес, наша компания импортировала вина Gaja, Sandrone, Clerico, Giacosa, гран крю Бургундии и Бордо. Благодаря работе с лучшими представителями индустрии, мы обладали глубокой экспертизой. И наша компания издавала винный журнал – Das Etikette, статьи которого, по мнению сомелье, были объективнее материалов "независимого" Falstaff, поскольку мы писали на высоком профессиональном уровне. Жаль, что в России остался один SWN».

«Если импортеры продают только мейнстрим, рынок не развивается. Импортеры должны работать над расширением круга премиальных потребителей через издание журналов, написание статей, образовательные программы, дегустации, винный туризм».

«Я преподаю маркетинг в Австрийской академии вина в Русте. Мы счастливы, что у нас много студентов из России и есть защитившиеся винные академики. Рост винного сектора зависит не только от благосостояния, но и от культуры. Благодаря образованию на рынке будет больше места для премиальных вин».

«Я радуюсь, общаясь с молодыми сомелье поколения Z, они гораздо более открыты, чем мы в свое время. И я говорю не только об австрийских винах – они интересуются винами Швейцарии, Словении, Хорватии, Грузии. Мне нравится думать не о конкуренции, а о синергии».

«В нашем Бюро маркетинга работают 23 человека – немного для завоевания мира. У нас крайне ограниченный бюджет, и приходится искать максимально эффективные средства для решения наших задач. Нужно обеспечить высокий стандарт современной коммуникации, но главное, чтобы контент, с которым ты обращаешься к потребителю, был для него полезным».

«Цель маркетинга, направленного на узкопрофессиональную аудиторию – создать энтузиастов, которые будут говорить о твоих винах. Скажем, однодневные образовательные семинары – насколько они полезны? Конечно, многим нравятся сертификаты, но мы создали фантастическое мировое сообщество профессионалов, увлеченных австрийским вином. Мы полагаемся на наших неофициальных послов, которые зажигают других импортеров, сомелье и кавистов. Такой у нас маркетинг».

© facebook @cantinapaltrinieri

«Гран крю» на будущее

В Австрии активно продолжается винное законотворчество, плоды которого энергично продвигает команда Клингера. Из относительно свежих нововведений – трехуровневая пирамида качества австрийского зекта, принятая в 2016 году. В прошлом году появились новые аппелласьоны Rosalia DAC (для красных и розовых вин из цвайгельта и блауфранкиша из Бургенланда), Südsteiermark DAC, Weststeiermark DAC и Vulkanland Steiermark DAC– для белых вин из Штирии. На подходе региональные аппелласьоны для местных красных и белых Carnuntum DAC, Wagram DAC, Thermenregion DAC, а также особенный Rust Ausbruch DAC – для десертных вин категории Trockenbeerenauslese из Бургенланда.

«В сложностях винного мира есть своя прелесть. Вы начинаете знакомство с Францией с Бургундии и Бордо, а потом погружаетесь все глубже. Из последних новостей классификации для нас важна пирамида качества зекта. До недавнего времени австрийские зекты могли быть сделаны из винограда, выращенного в любых регионах, как классическим методом, так и шарма. Три уровня классификации – Klassik, Reserve, Grosse Reserve – упрощают восприятие категорий. Это может казаться не очевидным и не важным на экспортных рынках, но не забывайте, что большая часть наших вин выпивается внутри страны.

Еще год-два назад, когда в австрийском ресторане гость заказывал бокал игристого, ему по умолчанию приносили просекко. Теперь ситуация меняется. И качество самих вин заметно выросло. Когда Malat начал выпускать зекты премиального качества, и за ним последовали Bründlmayer и Schloss Gobelsburg, остальные виноделы осознали, что делать хороший зект – это престижно».

«Вторым важным событием стало включение Штирии в систему DAC с тремя субрегионами: Южной Штирией, Вулканической Штирией и Западной Штирией. Виноделам региона это очень поможет с выходом на мировые рынки. Со своей отдельной системой классификации они были на хайпе в Австрии и Германии, но вне немецкоязычных стран им есть над чем работать».

«Руст Аусбрух – историческое наследие Австрии. Точнее, если быть верным фактам, Венгрии. До распада (Австро-Венгерской) империи эти земли принадлежали венгерской короне. Но потеряв Венгрию, Альто-Адидже, Трентино, Балканы, Чехию и множество других территорий, мы получили узкую полоску земли, немецкоговорящую часть западной Венгрии, Бургенланд. И если свое имя есть у Токая и Сотерна, мы хотим, чтобы благородные сладкие вина Австрии знали не только по аббревиатуре ТБА».

«Вопрос с "гран крю" очень долгий. Сейчас вместе с 19 исследователями мы работаем над книгой по истории австрийского виноделия. Подробнейшее издание на 700 страниц выйдет в этом году на немецком языке, а в следующем году на английском. В 1929 году у нас впервые законодательно обозначили наименования вин по месту происхождения, но упоминания конкретных виноградников мы можем встретить и в средневековых летописях. Последние пять лет мы ведем работу над кадастром австрийских виноградников, которые смогут указываться на этикетке. Думаю, атлас виноградников будет издан в 2021 году.

Параллельно виноделы Штирии начали разработку системы рейтингов виноградников, будущей системы крю, критерии которой смогут использовать и другие регионы. Это не карта виноградников, а критерии, по которым отдельные виноградники можно классифицировать. Пока это неформальная инициатива, она лишь готовит фундамент для официальной работы. Фактически, когда вы открываете бутылку Ried Loibenberg Кнолля или Dürnsteiner Kellerberg Пихлера, вы пьете вина уровня гран крю, но официально этот рейтинг появится на этикетках в 2020-х годах, Бюро предстоит долгая работа по государственному удостоверению этой классификации».

Материал впервые был опубликован в Simple Wine News №121.

Авторизуйтесь, чтобы участвовать в обсуждении
Комментарии ( 0 )

Сначала новые
Сначала старые
Сначала лучшие

Статьи по теме:

Подпишитесь на нашу рассылку

Подпишитесь на рассылку

E-mail рассылка

Каждый понедельник мы присылаем лучшие материалы недели

Вы подписаны!
Спасибо за подписку!

Читайте также

Профиль обновлен
Пароль обновлен
Теперь вы можете войти в свой аккаунт с новым паролем
Войдите в аккаунт
Для возможности добавлять комментарии
и просматривать персональные подборки
Email
Пароль
Нет личного аккаунта? Зарегистрируйтесь
Создайте аккаунт
Для возможности добавлять комментарии
и просматривать персональные подборки
Имя
Email
Пароль
Повторите пароль
У вас уже есть аккаунт? Войти
Обновление пароля
Введите адрес электронной почты, на 
который мы отправим ссылку для обновления пароля
Email