Загадочный рукé (Ruchè) этим летом можно будет попробовать без вида на жительство в Италии: проект Simple Collection привез в Россию вина хозяйства Crivelli со светлым ликом Марко Кривелли на этикетке.
Материал впервые был опубликован в Simple Wine News №141.
Поговорим сегодня опять о Пьемонте. Безусловно, это один из самых известных винных регионов мира, правда, знания даже продвинутых винолюбов о его винах ограничиваются обычно бароло, барбареско, барберой из Асти, гави и, если кто вспомнит, что здесь один из крупнейших виноградников муската в мире (10 тыс. га), то и им.
А вместе с тем в Пьемонте разрешены к производству 72 сорта, по большей части автохтонных. Но Пьемонт настолько раздроблен, многолик и разнообразен, что зачастую даже местные не особо в курсе, что за вино производят в несоседней деревне в 50 км от их дома. Так, житель Нови-Лигуре вряд ли слышал о рамие и аване, уроженец Кастельманьо – о нашетте, обитающий в Мондови – о чистерне или сиццано, а горожанин из Альбы – о баратучате. Что говорить об иностранцах?
Маленький мир Дона Кауды
А речь сегодня пойдет о рукé. Да, это сорт так называется, родом из маленькой деревни (1000 жителей) к северу от Асти – Кастаньоле-Монферрато. Сорт с поразительной и стремительной историей развития, начиная с возникновения «из ниоткуда» в 1960-х годах, рождения DOC в 1987 году, получения статуса DOCG в 2010, заканчивая утроением площадей посадок за последние 10 лет (с 50 га в 2009 до почти 160 га в 2019) и уверенное приближение цен на виноград к оным неббиоло на бароло в последний урожай (2020). Сорт примечателен еще тем, что он единственный и последний, к которому «приложила руки церковь» в прямом смысле в новые времена.
А все началось с приходского священника упомянутой деревни – Дона Джакомо Кауды, которому в 1960-е годы пришла в голову светлая мысль винифицировать виноград с лоз прицерковного виноградника отдельно. Дон был прожженным аграрием (про него говорили: «Слез с трактора и ушел проводить службу») и очень деятельным человеком. Своим энтузиазмом по поводу сухого вина из руке Дон сначала заразил мэра деревни Лидию Бьянко, вместе они привлекли к делу Университет Турина и Центр изучения лозы CNR (одни из главных селекционеров клонов местных сортов), а также нескольких местных виноградарей.
Так к концу 1960-х площадь посадок руке достигла 1 га, объем производства – 3400 бутылок, и появилась Vigna del Parroco (виноградник приходского священника), который на сей день является единственным официально признанным крю аппелласьона. Дон Кауда, если говорить современным языком, активно занимался и «соцсетевым маркетингом», и инфлюенсерством, тщательно вырезая и собирая все упоминания о своих винах в национальной прессе и делая их достоянием прихожан, благо церковь – самая старая соцсеть мира.
Странный малый
Но руке даже при таком мощном пиаре набирал популярность небыстро, ибо ему мешали несколько факторов. Во-первых, с точки зрения самих аграриев, он был не так удачен, как барбера, например, королева тамошних земель: кисть меньше, ягодки мелкие, урожайность что плакать хочется, да еще листвы производит в два раза больше, и приходится с ним много возиться, иначе набирает такое количество сахара, что сбродить всухую в те времена не получалось, а из-за остаточного сахара в нем часто развивался бретт. Еще кислотность не то чтоб сильно высокая, по сути, много его не выпьешь (не то что барберы!).
Во-вторых, руке – полуароматный красный сорт с доминантой роз и герани. Не для каждого носа это удобоваримо, а сухих вин из таких сортов почти не делают. Конкурировать с другими столпами пьемонтского виноделия, из которых делают сладкие вина (а это несколько видов мальвазии, бракетто или муската), тоже не получалось, ибо те – ароматные, а тут только «полу-». Ну еще и танин бодрящий, и легкая горчинка во вкусе из-за терпенов (характерные вещества для ароматных сортов винограда).
Благая весть
Но тут одновременно случились беда и счастье. За первую было нашествие золотой флавешенцы (вирусное заболевание лозы, переносчиком которого является эта «бабочка» с таким благородным названием), которая уничтожила значительную часть посадок барберы в Монферрато. Руке оказался неуязвим. За счастье случился всплеск интереса к сорту со стороны американского рынка, протагонистом которого стал Марко Мария Кривелли, виноградарь в шестом поколении.
Пра-пра-пра-дедушка Марко переехал в Кастаньоле из деревни Серра-Кривелли, входящей теперь в село Кастильоне-д’Асти, в 1860 году и купил лучший участок для винограда (как считалось) – вершину холма Монтьё. Кстати, возможно, фамилия имеет отношение к месту рождения основателя («эмигрантов» в те времена часто так «идентифицировали»), а не к известному венецианскому художнику-однофамильцу.
Агрофирма успешно развивалась в период между двумя войнами, к двум собственным гектарам добавилось еще немножко земель в аренду, но это был максимум, что можно было переработать на той, старой винодельне. Вино пользовалось стабильным спросом, все производство закупал один подтуринский торговец. После Второй мировой и преждевременной смерти деда Марко семья стала сдавать виноград в новообразованный местный кооператив, из которого Марко вышел в 1979 году, как только взял бразды правления семейного предприятия в свои руки.
Марко удалось выкупить все земли на холме Монтьё, доведя таким образом площадь хозяйства до 8 га. Он активно занимался возделыванием сорта руке, буквально ходил по домам и привлекал односельчан к этому делу. Таким образом, именно благодаря его усилиям в 1987 сорт получил отдельный DOC, а Марко возглавил собранную им группу единомышленников, получив должность президента секции руке при большом консорциуме Барберы д’Асти и Вин Монферрато. К 2010, когда уже дали DOCG, секция трансформировалась в Ассоциацию производителей с независимым статусом (что в переводе означает с прямым доступом к еврофинансированию, минуя «больших дядей» из Асти).
Тайная вечеря
Так как помогла Америка? На очередном издании Vinitaly в начале 1990-х Марко познакомился с американским импортером, тому вино очень понравилось, и он захотел завезти его в Штаты. Проблема была лишь в том, что даже если Марко подчистую опорожнил бы весь свой склад, вина все равно бы не хватило на тот заказ. «Ничего, я подожду», – сказал американец. После чего Кривелли начали пересаживать большую часть своих виноградников барберы (которую флавешенца по сей день не жалеет) на руке, а пока у него виноград подрастал – скупать урожай у соседей.
К 2019 году, когда в Ассоциации случился тяжелый разлом, в нее входил 21 производитель, а объем производства достиг 1 млн бутылок. Бурный рост, с одной стороны, поспособствовал тому, что в Кастаньоле вернулись из городов дети сверстников Марко и стали поднимать заброшенные хозяйства. Но с другой стороны, у молодежи идеи не всегда совпадают со взглядами предыдущего поколения.
Рост производства, пример соседей, да и наука в лице Марио Редолья из Туринского университета (энолога-консультанта местного кооператива и еще трех хозяйств) сподвигли производителей на поиски иных путей развития, и они нашли их во введении новой категории выдержанного руке (24 месяца, из которых 12 в дубе) – руке ризерва.
Для Марко это был удар кинжалом в сердце, он объявил о своем выходе из Ассоциации сразу после последнего Vinitaly (2019). За поправку члены ассоциации проголосовали в январе того же года, вступила она в силу с урожая 2020. Марко вышел с большой обидой: мало того, что Ассоциацию создал он и на момент предварительных обсуждений многие мелкие и средние производители были согласны с ним, что ризерва не нужна, но на голосование они не явились, и Марко счел это предательством.
Свое несогласие он обосновывает тем, что за все это время имел возможность многократно проверить потенциал руке к выдержке в дубе благодаря крепкой дружбе с одним из главных производителей бочек в Италии – Gamba, расположенным буквально в соседней деревне. Были испробованы разные объемы бочек – от барриков до ботти, дуб разного происхождения, выдержки и обжига, даже бочки из чередующихся клепок разного дуба, но результаты его не убедили: Марко по-прежнему считает, что дуб покрывает ароматный характер руке.
И если на данный момент разброс урожаев в актуальной продаже весьма мал и вина у всех с узнаваемой типологией, то появление ризервы сделает этот разброс более существенным, потеряется типичность вина, а с этим и идентичность аппелласьона.
Редолья, который был знаком лично с Доном Каудой, правда, с Марко не соглашается, утверждая, что большие ботти или баррики после 2-3 вин придают руке глубину и потенциал, плюс ризерва в разрезе рынка позволит дифференцировать и «оправдать» цену и так существующих уже нескольких этикеток выдержанных вин из этого сорта.
Сон в руку
С чем пьют руке? Изначально считалось, что это вино либо к празднику, либо к десертам (так как немалая часть производилась в стиле «амабиле», то есть с остаточным сахаром). Потом, когда установилась сухая стилистика, его стали рекомендовать к «тяжелым» блюдам, типа дичи или местного бразато.
Теперь, особенно с началом активного развития туризма в регионе, после того как Монферрато был включен в список мирового достояния человечества ЮНЕСКО в 2014 году, многие местные бары и рестораны стали подавать руке слегка охлажденным, в качестве аперитива, вместо просекко. С другой стороны, активный рост экспорта в такие страны, как Япония, Сингапур, Китай и Корея обусловлен тем, что руке, как и другие ароматные или полуароматные вина, очень хорошо сочетается с азиатской кухней.
На данный момент семья Кривелли в лице как бы вышедшего на пенсию (но не отпускающего бразды правления) Марко, его единственного сына и его невестки Сары обрабатывает 10 га виноградников, состоящих по большей части из руке (60%), барберы, гриньолино и малюсенького участка сорта сира. Общее производство составляет 50–60 тыс. бутылок в год, большая часть которых идет на экспорт в США, Канаду, Японию и Австралию. Две из четырех этикеток хозяйства в ближайшее время появятся и в России – следите, так сказать, за анонсами.
Повышенный интерес к винам хозяйства вызывает, безусловно, этикетка титульного руке с портретом, напоминающим одного известного политика. На самом деле на этикетке – сам Марко. Однажды Карло Кароссо, художнику из Асти итало-греческих кровей, другу Марко, после некоторого злоупотребления руке приснился сон, в котором Марко танцевал на древнегреческих вакханалиях, и он решил запечатлеть сей сон в портрет.
Кароссо нарисовал и все другие этикетки вин хозяйства (например, на гриньолино изображен аптечный «бокал», так как в Средние века вина из этого сорта считались лекарством), а еще после этого портрета появилась целая серия «вакханальных» картин, которым посвящена отдельная книга.
Летняя парочка пьемонтских вин
Crivelli Ruchè di Castagnole Monferrato DOCG 2020
Рукé, как верный друг, не подводит никогда: и в зимнюю стужу (реже бывает ниже 14% алк.), и в летнюю жару (ибо цветочно, ягодно, свежо). Не знаете, какое вино взять к непростому блюду? Берите руке! Проверено, выручит.
Недавно я пробовал предыдущий урожай этого вина и свои ощущения записал так: «Это такой тартар из упругой вишни с распутной клубникой, побрызганный розовой водой, припорошенный сушеным флердоранжем и еле заметным черным перчиком. Эдакая успешная молодая бизнес-леди, с виду такая субтильная, а руку пожала – и пальчики у тебя хрустнули». Ибо с танинами у руке тоже все в порядке.
Vietti Roero Arneis DOCG 2020
Эти два вина связывает очень многое: Альфредо Куррадо, отец нынешнего винодела дома Луки Куррадо, был тем, кто в 1967 на пару с Бруно Джакозой начал восстановление почти исчезнувшего к тому времени сорта арнеис. Марко Кривелли стоял у истоков процветания руке. На этикетках обоих вин изображен Вакх, оба – работы рук художников с балканскими корнями (у руке – итало-грек Карло Кароссо, у арнеиса – хорват Иван Лацкович, в честь которого капсула раскрашена под хорватский флаг), оба художника уже перешли в лучший из миров.
И хотя у Луки другие приоритеты (он – один из ведущих баролистов), арнеис он и не думал бросать, даже после того, как дом стал собственностью американского инвестора. Он по-прежнему вкладывает в его производство всю свою душу, ибо это незримая связь с его отцом и с историей виноделия региона.
Фото на обложке: © Shutterstock.